Гости ушли через полчаса. Все это время Барнет и Уиллоуби пробыли в гостиной, споря о том, как надо было воспитывать Еву.
А она влетела в комнату, оживленная больше обычного, смеясь, поцеловала отца в щечку, на лету обняла тетушку, а затем молитвенно сложила перед ней руки, прося прощение за обидные слова. И только Уиллоуби не удостоился знаков внимания с ее стороны. Она демонстративно отворачивалась, проходя мимо с гордым видом.
– «Опять фокусы, – подумал он, наблюдая за ужимками юной девы, – Разбаловал Джереми свое сокровище…»
И за ужином все повторилось, и тогда Майкл решил отплатить ей той же монетой и ни разу не взглянул в ее сторону. Сначала Ева была немного разочарована, а к концу ужина откровенно пялилась на него. Стоило Барнету выйти из-за стола, Майкл и Ева, как по команде, посмотрели друг на друга, и девушка, скорчив премилую гримаску, спросила:
– Ты на меня обиделся, Майкл?
– Обиделся? Вовсе нет.
Он был сама невозмутимость.
– Ты ни разу не взглянул в мою сторону за ужином, – заметила она.
– Можно подумать, это тебя волнует, – парировал он. – Я не хочу соревноваться с твоими блестящими кавалерами. А кстати, кто тебе больше нравится, рыжий толстяк или альбинос с выцветшими ресницами и бледной кожей?
– Только не такой, как ты, – фыркнула Ева, обидевшись за мальчиков.
Майкл захохотал во весь голос: с Евой не соскучишься, с такой богатой мимикой нужно идти в актрисы. А потенциальная Сара Бернар скорчила еще одну гримасу и стала походить на клоунессу.
Их прервала миссис Томсон: она передала в руки Майклу только что доставленную телеграмму, адресованную ему. Телеграмму отправил Хэнстед, и текст ее гласил:
– «Завтра девять утра моем офисе.»
Прочитав телеграмму, Майкл обнаружил, что Ева исчезла. Он с сожалением подумал, что ей, вероятно, наскучило его общество. А жаль, ему так хотелось еще подразнить ее!
Он рано лег спать, а утром, ровно в девять часов открыл дверь офиса адвоката Стивена Хэнстеда.
Любой предмет в помещении офиса говорил о преуспевании его владельца: дорогая обстановка, старинные гравюры и статуэтки. Картину дополняли расторопные помощники и вышколенный секретарь. Сам адвокат работал с бумагами и, судя по его виду, не страдал от отсутствия клиентов.
– Как я уже тебе говорил, Майкл, к Марку Сэливену, сыну Морстена, ищут учителя по французской борьбе. – начал Хэнстед, усадив Уиллоуби в глубокое кресло.
– Да, я помню об этом, – отозвался Майкл, устраиваясь поудобней.
Стивен достал из ящика стола папку и протянул ее заказчику.
– Здесь диплом и документы на имя Эдварда Николсона. Ты же не можешь прийти в стан Морстена под своим именем.
Майкл пролистал бумаги и остался доволен.
– Людей нанимает дворецкий, некий Джон Шэндон – негодяй, каких мало. – продолжал адвокат. – В свое время Морстен вытащил его из Уандсвортской тюрьмы, и теперь он верой и правдой служит своему спасителю. Я не удивлюсь, Майкл, если этот тип выкинет какую -нибудь штуку при приеме тебя на службу. Например, экзамен, а вернее всего, попробует напасть на тебя, когда ты меньше всего этого ожидаешь.
Адвокат посчитал нужным предупредить молодого человека, и Уиллоуби внял его предостережениям.
– Спасибо, Стивен, это не первый и, к сожалению, не последний негодяй, встретившийся на моем пути. Что тогда говорить о Морстене, его хозяине? Ладно, не будем считаться низостью обоих и сравнивать их. Будь они хоть монстры во плоти, я намерен действовать.
