Тайна Элизабет - страница 7

Свалившись в грядку с молодой свеклой, Томас увидел, как необычно толстая и длинная стрела пробила его левую ногу и застряла в ней. Туника начала пропитываться кровью, а тошнотворная боль не давала не только встать, но и пошевелиться. Селянина быстро окружили ухмыляющиеся мутанты, которые вытолкнули вперед своего неопытного товарища:

– Этот сосунок похрабрее тебя будет!

– Посмотри на его ручищи! Тебе бы такие, а?

– Они толще твоих в два раза!

– Пошли вон, крысы! – огрызнулся палач, замахиваясь громадным топором. Однако маленький селянин бросил ему в глаз камень и под истерический смех арогдорцев кинулся кусать его за ноги. Хотя молодой воин легко увернулся от молочных зубов, он тут же рухнул на грядку.

Умолкшие мутанты, да и сам Томас, замерли, пытаясь понять, откуда взялась стрела в затылке поверженного воина. Тут же послышался свист других стрел и их гулкие удары в плоть и броню. Еще два мутанта пали замертво, а один с жалобным криком схватился за пробитое плечо. Затем послышались ругательства, сотрясающий землю топот и тяжелое бряцание. В лесу засверкали доспехи, и на огромной скорости оттуда вырвался небольшой отряд рыцарей.

До этого момента Томас видел этих парфагонцев только на старых рисунках и в своем воображении. Он обожал слушать истории и легенды о них и часто сражался на деревянных мечах с соседскими ребятами, воображая себя рыцарем.

В отличие от мутантов, воины Королевской рыцарской армии перемещались на обычных конях, пусть и самых могучих пород. От обычных людей их отличали только мощь и рост. И хотя каждый из них был на две головы выше среднего мужчины, они все же заметно уступали четырехруким мутантам. Под синими накидками их торсы были облачены в плотные рубахи, поверх которых красовался фигурный панцирь с кольчужными рукавами, воротником и короткой юбкой. Голову они защищали округлым шлемом с овальными прорезями для глаз, переходившими в проем для носа и рта. Они носили штаны из плотной ткани и начищенные до блеска кожаные сапоги выше колен. Кроме того, у них имелись выгнутые прямоугольные щиты, которые вместе с копьями висели на сбруе. Из орудий каждый также имел меч с синей рукоятью, кинжал и громоздкий арбалет, способный пробить каменные черепа неприятеля.

На глазах у Томаса завязался молниеносный бой: рыцари с разгона вонзили копья и мечи в разбегающихся мутантов. Хотя кто-то из арогдорцев отчаянно сопротивлялся, королевским воинам удалось раскромсать пойманного врасплох противника. Затем, едва не раздавив мальчугана, разгоряченные рыцари рванули вглубь тлеющего селения.

***

Нильсу показалось, что он едва сомкнул глаза, но в сумерках уже зашевелились товарищи. Осознав, что поймал момент пробуждения, он с закрытыми глазами представил себя дома. Прорисовав в воображении дверной проем в спальне, рыцарь старательно представлял, что он опустился вниз и трогает ворсистый ковер, буквально протирая его ладонями и внимательно разглядывая витиеватый узор.

– Раз, – вскоре сказал Нильс в уме.

Затем он принялся водить рукой по шершавой стене, в упор разглядывая ее текстуру.

– Два.

Воин переключил внимание на дверную ручку, холодную и блестящую, а также на дубовую дверь. Пытаясь все это ощутить по-настоящему, он ощупывал и разглядывал детали и трещины.

– Три.

Не получив результат, он продолжил привычный путь от кровати до улицы. Следующей точкой была лестница, ведущая на второй этаж. В этом месте он точно также стремился осуществить ровно три действия, обязательно считая их. Сначала он припал к полу, а затем к ступенькам и перилам, пытаясь их увидеть и нащупать словно действительно там находился. Затем он тут же переходил на следующие этапы своего пути. Однако воин продолжал лежать в лесу и даже не проваливался в сон. Он решил, что сделал ошибку. В такой обстановке, чтобы лучше усыпить организм, надо было считать хотя бы до пяти и осуществлять такие же пять действий на каждом месте. Возможно, стоило быть в целом более пассивным и расслабленным.