– Посмотрим, что там у нас, – закряхтел он, потянув ручку.
Томас прижался к матери и уткнулся лицом в ее бок, а его отец начал прицеливаться в проем. Плотник же вдруг положил топор на земляной пол, и слезы покатились по его обрюзгшим щекам.
Наконец послышался скрип, и тяжелая дверца начала подниматься, заливая погреб желтым светом.
– Стойте! – вскочила брюнетка.
– Что? – оглянулся главарь.
– Не выпускайте этот ужасный запах.
– Хм.
– А ведь она права, – с горечью согласилась блондинка. – Как потом есть? Мозгов у вас, конечно, не много.
– Ух, бабы! То вам одно, то другое… – пробурчал мутант, вставляя меч в ножны и возвращаясь к стулу. Старший воин тоже покачал головой, опустил злосчастную дверцу, и селяне медленно выдохнули.
Немногословная компания вновь приступила к пиру. Вскоре, сквозь чавканье и звон посуды, послышалось тихое постукивание со стороны смуглянки, отчего отец Томаса снова переглянулся с плотником. Его озадаченный сын поднял взор наверх. Казалось, на лице брюнетки можно было рассмотреть едва заметную улыбку.
Набив брюхо, мутанты то ли позабыли о погребе, то ли не хотели о нем вспоминать. Поэтому селяне с облегчением услышали, как арогдорцы, еле передвигая ноги, стали расходиться по комнатам. Немного пошептавшись, последними вышли женщины, когда Ирэн вместе с куклой уже давно посапывала под подушкой. Томас теперь тоже быстро проваливался в сон. Лишь его отец продолжал ко всему прислушиваться.
***
Утром селяне проснулись от сотрясающих дом шагов, когда на кухне объявился главарь с помощником:
– Где жратва?
– Съели.
– Что?! – прогремел бас, и послышался скрежет ножен.
– Они ж нас чуть не сцапали опять. Обоз попал в засаду.
– И?
– А остатки сперли, – сдавленно прошипел старший воин, горло которого уже щекотало холодное лезвие. – Я тут причем? Все жрать хотят.
– Так поймай пару баранов, ленивая свинья! В вонючем погребе посмотри. У тебя полчаса. Усек?
– Ладно…
– А может, не надо, Айвор? – услышали побелевшие селяне голос брюнетки. – Я совсем не голодна.
– Молчи, женщина.
– К чему спешка? Успеем поесть в дороге.
– Не слушать ее. Выполнять приказ!
Промерзшие дети прижались к дрожащей матери, которая осторожно отвела их в дальний угол, к ткачихе. Когда мужчины подняли свои орудия, женщины метали взгляды то на охотника, то на плотника.
Сначала селяне услышали, как из кухни все вышли и воцарилась тишина – призрачная надежда на спасение. Но уже через минуту эти тщетные ожидания растворились: послышались тяжелые шаги двух монстров. Наконец они остановились возле дверцы, выругались и с лязгом распахнули ее.
Опущенный вниз светильник озарил погреб, выдавая всех его жильцов с искривленными лицами. Стрела из арбалета со свистом вонзилась в массивный лоб арогдорца с красными повязками, а топор плотника засел в его грудном наросте. Издав дикий вопль, но не сделав и шагу назад, гигант смело спустился вниз, уже держа в верхних руках кинжалы. За ним следом кинулся сообщник, отчего воздух смешался с вонью псины. Мужчинам ничего не оставалось, как с криками броситься на чужаков. Однако длинные руки мутантов молниеносно расправились с безумцами, несмотря на визжащих детей и женщин, обнявшихся в углу.
Рычащий арогдорец со стрелой во лбу, согнувшись почти по пояс, чтобы поместиться в подземелье, снова и снова кромсал бездыханные тела, пока они не превратились в кровавую массу. Весь погреб оказался забрызган теплой жижей и склизкими ошметками. Женщины тем временем продолжали визжать, прижимая к себе пищащих детей и прикрывая им глаза.
