Читать онлайн Алексей Денисюк - Тайна Лысых Медведей

Предисловие

История, описанная в этой книге, произошла в 1975 году, в период с сентября по ноябрь, но зафиксирована на бумаге годом позже, как раз когда всё уже улеглось (что конкретно – узнаете дальше) и можно было на трезвую голову собрать все подробности и факты воедино, чтобы донести их до людей. Да и так уж вышло, что я – сержант милиции Максим Кузнецов – находился в самой гуще этих событий.

Приют. Интернат. ПТУ. Армия. Милиция. С первого взгляда, это просто перечень мест, с которыми никто не хочет иметь никаких дел, однако это краткое содержание моего жизненного пути. Можно было бы гордиться им в случае, если я был бы каким-нибудь генералом, сидя на застолье в мою честь, говорил речи из разряда: «С самых низов поднялся! Сам! Из говна!». Но нет. Я стою у двери капитана Авдеева, будучи обычным участковым.

– Кузнецов, заходи! – донеслось из-за двери.

– Вызывали?

– Садись, Кузнецов… Пум-пум-пум… Чего я тебя собственно вызвал-то… – нервно застучал пальцами капитан, будто у него под ними печатная машинка.

Авдеев задумчиво посмотрел в окно. Обычно так смотрят, когда не решаются сказать что-то неприятное, поэтому я предположил:

– Я что под сокращение попал?

– Нет! Ты чего!? Можно сказать даже наоборот…

На этом моменте я непроизвольно распрямил плечи и сел более уверенно, ожидая предложения по работе непосредственно в отделе. В самом центре города. Но Авдеев продолжил:

– Дело такое: у нас в районе, в одной деревне участковый слёг сильно. Там несчастный случай какой-то… Может, спился… Что скорее всего… Замена нужна, пока он не вернётся.

Плечи опустились вниз. Желания ехать в деревню из города, мягко говоря, у меня не было совсем. Не питал я чувств к органическим запахам. Будь то: аромат свежескошенной травы или вонь от продуктов жизнедеятельности скота. Да и, как правило, длительность таких временных назначений растягивается на неопределённый срок, хорошо, если не до пенсии.

– А куда? – скрывая недовольство, спросил я.

Авдеев открыл папку, достал оттуда лист и зачитал:

– Лысые Медведи…

«Какие?!» – раздалось у меня в голове. Район я знал хорошо, но о месте с таким названием слышал впервые. О каких-то подробностях работы в Лысых Медведях спрашивать было боязно, потому что ощущение того, что подробности будут усугубляться, становилось всё более отчётливым. Но я всё-таки рискнул:

– А на какой срок, товарищ капитан, надо туда ехать?… – в этот момент я начал молиться в голове за скорейшее выздоровление тамошнего участкового.

– Месяца два. Пока этого… – капитан вновь заглянул в бумагу. – Зубова не будет. А ты, если там поработаешь без происшествий, я за тебя попрошу. – Авдеев многозначительно тыкнул пальцем в направлении потолка. – Работа непыльная, максимум пьянь разогнать, следить, чтоб алычу никто не воровал, солярку не сливали…

– А почему именно я?

– Кузнецов, так, а некого больше, – развёл он руками. – Кадров нет. Я понимаю: ты парень молодой, в городе интереснее, но и ты меня пойми: на твоё место можно и сопляка взять, пока тебя не будет, тут-то мы под боком, если что – проследим. А тут целый населённый пункт! Ты вроде опыта набрался уже и показатели у тебя хорошие. Кто как не ты? Нет. Есть ещё Сидорчук, но там же водоём, лес, рыбалка – сопьётся как пить дать. Да и насколько мне известно, ты в общаге сейчас живёшь, а там жилищные условия ну отвратительные же?

– Да нормальные…

– Да куда там нормальные?! Там даже тараканы не живут, потому что там, как у нас в обезьяннике воняет. А в деревне тебя жильём обеспечат. Целый дом!

Зная, какие «целые дома» бывают в наших деревнях, последнее предложение прозвучало, как слова торгашей на рынках, когда они пытаются втюхать какую-нибудь ерунду, выдавая минусы товара за его плюсы: «Купи этот нож! Да, он тупой, но, когда в зубах ковыряться будешь, не порежешься!»

Условия в общежитии и правда были даже для меня – человека, росшего в максимально спартанских условиях, отвратительные. Одно время в стене общего душа на первом этаже была сквозная дыра на улицу размером со стакан. А одно время, потому что вскоре кому–то надоел задувающий оттуда ветер, вскоре отверстие было заткнуто чьими-то семейными трусами. А тот запах, который упомянул капитан Авдеев, доносился из подвального помещения, где обитала регулярно разрастающаяся стая бродячих собак.

– Машину дадут? – с надеждой спросил я.

– Ну на проезд туда деньги точно выделили, а там… Там тебя мотоцикл ждёт. С люлькой!

– Когда нужно выезжать, товарищ капитан?…

– Завтра утром.

Авдеев был прежде всего человеком, а уже потом сотрудником полиции. Он понимал и видел, что новость о новом назначении меня слегка выбила из колеи, поэтому и пытался указать мне на положительные стороны службы в Лысых Медведях, чтоб хоть как-то меня подбодрить. Я всегда удивлялся: как человек с таким мягким характером смог вообще дослужиться до такой должности? Он же мог просто поставить меня перед фактом: «Максимка – ехай!».

Получив необходимые документы и указания, я отправился в общежитие собирать вещи. Стоит сказать, что в этом городе меня, кроме работы, не держало ничего, а что самое главное – для командировки никто. Однако я крайне не любил менять что–то в привычном укладе жизни.

Единственным светлым пятном во всей ситуации являлось возможное повышение по истечении этих двух месяцев. «В принципе, два месяца не так уж и долго…», – думал я.

Следующим утром на вокзале я пытался найти автобус с пунктом прибытия «Лысые Медведи». Поначалу мне даже было как-то неудобно спрашивать у людей: «А вы не знаете, как в Лысые Медведи проехать?», «Извините, а где Лысые Медведи…». Во-первых, потому, что произносить это название вслух самому было странно, во-вторых, некоторые люди даже не знают о существовании такого места, от этого на меня смотрели бы как на городского сумасшедшего.

Единственным вариантом узнать, как же всё-таки добраться до Лысых Медведей, были местные бомбилы. У обочины под деревьями стояло три «Москвича», вокруг которых, как тюлени, разлеглись таксисты.

– Мне в Лысые Медведи надо, а на автобус я, судя по всему, опоздал, – сказал я.

– Не опоздал… – не поднимая головы, буркнул лежавший на капоте водитель.

– То есть он ещё не приехал?

– То есть он не приедет. Туда никто не ездит. Кому надо, на своих добираются, ну или на такси.

– Хорошо… Сколько возьмёте?

– Да нисколько! Туда-то я тебя отвезу, а обратно порожняком пилить не хочу.

Я пересёкся взглядом со вторым водителем, сидящим в машине, но по тому, как он надвинул кепку на глаза и продолжил дремать, стало понятно: как пассажир я ему тоже неинтересен.

Водителя третьей машины я поначалу не увидел, но затем откуда-то снизу раздалось с акцентом:

– Эй! Парень! Стоять!

Обойдя «Москвич» по кругу, с удивлением заметил, что в районе выхлопной трубы торчала пара ног в лакированных туфлях, которыми можно было пускать солнечных зайчиков.

– Я в Лысые Медведи еду, не уходи никуда.

Бормоча что-то матерное, связанное с эксплуатацией своего транспортного средства, водитель потихоньку стал выкарабкиваться из-под машины. Несмотря на то, что были видны только его ноги, я предположил, что таксист мужчина упитанный, потому что он делал небольшие перерывы. Когда на свет появился весь водитель, мои догадки подтвердились: передо мной на асфальте лежал вспотевший, полноватый армянин. Я помог ему подняться, но чуть не упал сам, ибо он прилагать усилия к подъёму не собирался.

– В Лысые Медведи хочешь?

– Да.

– Поехали!

– Сколько?

– Да заправишь меня просто.

– А вам по пути?

– Да… Женщина меня там одна ждёт.

Таксист попросил слить ему на руки воды, умылся, и мы отправились в путь. Армянина звали Арарат, и он, если угодно, таксист Казанова. Как он объяснил сам: «Люблю таксовать, потому что женщин возить можно, а если разговор завяжется, то и не только разговор!»

– Сколько туда ехать?

– Часа два, а ты Лысые Медведи знаешь, почему так называются?

– Нет.

– Там давно, деревни когда не было ещё, земля хорошая была, поэтому туда и начали люди селиться да дома строить. А там всё есть: и лес, и озеро – картина короче. И жара сильная тогда летом была, трава за секунду загоралась. Тушить успевали, но как-то раз лес загорелся. Белочки, зайчики, видимо, враз погорели, а живность покрупнее просто шерсть подпалила и вышла из лесу. Местные перепугались, что огромные крысы повылезали, потом поняли, что это – медведи. Оно ж раньше как называли деревни – чё случилось, тем и называли. Большие Кучи, Глубокие Ямы, Грязные… Ямы…

– И такие есть?

– Да того рот есть, страна ж огромная!

Мы ехали по просёлочной дороге, и, чтобы пыль, подымаемая колёсами, не попадала в салон, окна пришлось закрыть. В машине стало жарко, от этого меня начало клонить в сон. Сквозь дремоту доносились фрагменты из историй Арарата: «…долбил…», «…драл…», «…трясутся…»…

Проснулся я от удара головой о потолок.

– Дорога хуже становится – подъезжаем, – констатировал водитель. – А ты чего не сказал, что уснул? Я такую историю рассказывал! Второй раз так не расскажу.

– Да я приблизительно понял.

Дорога действительно была плохой, даже для просёлочной. Одна из ям была настолько большой, что по форме и размеру походила на след ноги великана. Мы остановились на окраине посёлка. Как я понял, это была площадь, ведь на ней располагались все самые важные здания. Остановка, и через пару домов сельсовет, куда первым делом мне и надо было зайти.

Попрощавшись с Араратом, я забрал свои вещи из машины и принялся смотреть на Лысых Медведей. Справа от меня виднелась небольшая тропинка, ведущая к холму, за которым начинался лес. Слева – поляна, на которой бык, безуспешно пытаясь оплодотворить корову, заваливался на бок. При всем при этом корова не переставала обедать. Сразу за совокупляющимися располагался водоём. Сам же посёлок, кроме названия, не отличался от других, увиденных мною ранее, ничем особенным: где-то стояли покосившиеся дома и заборы, где-то дворы были более ухоженными.

Мне нужно было найти 21-й дом. Он же был и администрацией, и сельсоветом, и, наверное, последним домом по счёту в деревне. Найти его было несложно, ибо обнесён он был свежеокрашенным забором, за которым стояла до блеска вымытая «Нива». Во дворе сельсовета было всё довольно-таки ухожено: клумбы с цветами, беседка и небольшой виноградник. Фасад дома покрашен белым, а его основание голубым цветом. Вокруг «разливался» опьяняющий аромат краски, однако умиротворение всей этой красотой нарушил крик, доносившийся из открытого окна:

– Пасочкин! Надо козьи какашки с порога подмести. Щас новый участковый приедет! Мне нельзя: я – слуга народа, а ты – мой слуга соответственно. Крыльцо администрации – это лицо деревни, а значит, и твоё. Ты ж не хочешь, чтоб у тебя на лице козьи гомны были?

– Щас уберу… – недовольно ответил, судя по всему, Пасочкин.

– Ну вот, иди и убирай!

Я не стал утруждать некоего Пасочкина убирать крыльцо, поэтому решил опередить его и сообщить о своём прибытии председателю. Зайдя в здание сельсовета, сразу попал в кабинет, где стоял худощавый парень в очках чуть моложе меня, а в конце комнаты за столом, судя по голосу и фактуре, – сам председатель. Это был пухлый, практически облысевший мужичок в подтяжках, белой рубашке с коротким рукавом, льняных брюках и кремовых сандалиях под чёрные носки.