Мои опасения
не подтвердились, и спустя два часа горничная все же принесла для меня платье,
сорочку и даже шерстяные чулки, с виноватой улыбкой сообщив, что пришлось
немного подождать, пока подрубят длинный подол.
Платье
оказалось даже лучше того, что было, глубокого темно-синего цвета и идеально
сидело по фигуре, несмотря на плотную ткань. Оно закрывало щиколотки, как того
требовала мода, и имело высокий воротник, аккуратно обрамлявший мою шею.
Свободные рукава ближе к запястьям слегка сужались, заканчиваясь небольшими
манжетами с пуговицами. На груди платье также украшал ряд пуговиц, а нижняя его
часть слегка расширялась, позволяя свободно двигаться. Простота шерсти
прекрасно сочеталась с изысканностью кроя, делая платье одновременно практичным
и элегантным.
Марша, так
звали горничную, заметив, что я довольна ее выбором, приободрилась и тут же
предложила мне помочь облачиться. Она же собрала мои волосы в незатейливую
прическу, прежде беспрестанно причитая, смазывая рану и шишку на моем затылке
какой-то мазью, взятой у неведомой мне Джуди. Также девушка между делом
рассказала, как добраться до стоянки почтовых дилижансов, и посоветовала
разменять фарлы на солы, иначе сдачу мне извозчики не вернут…
— Госпожа,
вы еще ужин оплатили, ресторан на первом этаже гостиницы, к семи обычно
постояльцы спускаются, — проговорила Марша, забирая мой мокрый и грязный плащ
на чистку, взамен выдав мне оставленную кем-то теплую накидку.
— Кхм…
Марша, а сколько стоят здесь номера? — поинтересовалась, заподозрив портье в
обмане.
— От семи
сол до девятнадцати, госпожа, — проговорила девушка, беглым взглядом окинув мой
номер, — ваш девятнадцать, самый лучший.
— А за семь
есть свободные номера?
— Да,
госпожа, в это время года в Марвич гости не едут, только летом.
— Ясно, —
усмехнулась я, удостоверившись в своих догадках, и благодарно улыбнувшись
горничной, направилась к двери.
Но, увы,
вчерашнего портье у стойки уже не было, а сменивший его молодой и учтивый
парнишка оказался столь любезен, что предложил мне воспользоваться гостиничным
транспортом, который спустя полчаса тряски по ухабистой дороге доставил меня к
нужному месту…
Крики
извозчиков, лязг колёс о брусчатку и громкий говор людей, торопливо
покупавших билеты или прощавшихся со своими близкими, смешались в жуткую
какофонию звуков, буквально оглушив меня, стоило только оказаться на шумной
площади. Рассеянно осмотревшись, теряясь в этом многообразии экипажей, карет и
кэбов, я в первую очередь поспешила к торговцам. Там я расспросила
словоохотливую даму, продававшую булочки, где стоят кэбы, направляющиеся в
столицу, и в благодарность за подробный ответ купила сладкую сдобу и заодно
разменяла фарл. А после решительно двинулась к экипажу, на стене которого был
изображен герб — два пересекающихся почтовых рожка, символ скорости и
надёжности…
— Пять сол,
мадемуазель, только харч свой и комнаты в постоялом дворе сами оплачиваете, —
ответил мужчина, один из немногих, кто сегодня выезжал в Элшимор, столицу
страны Лостар.
— Мадам, —
исправила извозчика, подумав, что к замужней женщине, путешествующей в одиночестве,
уважения будет гораздо больше, — сколько дней мы будем в дороге?
— Шесть дней,
мадам, только выезжаю я обычно к вечеру, чтобы уже к ночи быть у Старой Марты.
От Марты до постоялого двора Эмона десять часов по лесной дороге. Ежели утром,
как Барни, выехать, можно не поспеть. А ночевать в лесу завсегда было опасным
делом.
