— А за
комнаты в постоялом дворе сколько берут? — спросила, подсчитывая в уме
предстоящие траты.
— Сол или
полтора, но вам, поди, такие не подойдут, — проговорил мужчина, тут же добавив,
— за два можно хорошую комнатку взять.
— Ясно, во
сколько выезжаете?
— В восемь
обычно, но ежели надо, подожду.
— Билет в
кассе купить можно?
— Так я сам
вам карточку выдам, — обрадованно улыбнулся извозчик, доставая из-за пазухи
маленькую книжицу, — Бирном меня кличут, мадам. Вы не извольте беспокоиться, у
нас компания серьезная, мы в ратуше лицензию получили и за каждую бумажку ответ
держим.
— Хорошо, —
невольно улыбнулась деловому тону извозчика, забирая свой билет, взамен ссыпав
в раскрытую ладонь пять сол.
— Вы, мадам,
харчи тут на площади не берите, торговцы больно дорого берут. На рынок идите,
что у пустого колодца, там завсегда дешевле было, — прошептал Бирн, лукаво мне
подмигнув, и тут же громко продолжил, — я здесь вас буду ждать, в восемь, как
условились.
Отвечать ему
не стала и, лишь коротко кивнув, поспешила в указанном направлении. Времени
осталось всего несколько часов, а сделать предстояло еще довольно-таки много: купить
продукты в дорогу, еще не помешало бы приобрести нижнее белье, шерстяные чулки
и теплое одеяло - кто знает, что меня ожидает в дороге. Еще хотелось бы успеть на
ужин в гостинице, раз я за него заплатила, забрать у Марши свой плащ и
освободить номер…
— Госпожа,
мазь в сумку положите, за три дня от раны и следа не останется, — смущенно
улыбаясь, проговорила Марша, помогая упаковывать в новенькую дорожную сумку мой
скромный скарб, — ключи от номера я сама Джо отнесу, а вы в ресторан ступайте,
поди, и не обедали сегодня.
— Спасибо
тебе, Марша, — промолвила и, поддавшись порыву, крепко обняла враз
стушевавшуюся девушку.
— Вы,
госпожа, берегите себя… — тотчас шмыгнула носом Марша и, подхватив корзину с
бельем, первой выскочила из номера. Я тоже не стала более задерживаться и, забросив
на плечо сумку, устремилась в ресторан, есть и правда хотелось с каждой минутой
все сильнее.
Зал
ресторана восхищал своей стариной роскошью. Тяжёлые бархатные портьеры на
окнах, украшенные золотистой бахромой, пропускали лишь мягкий, приглушённый
свет уличных фонарей. В зале мерцали свечи — их пламя отражалось в
отполированных до блеска столах и больших зеркалах, создавая тёплую, немного
загадочную атмосферу. Воздух был напоён тонким ароматом мяты, табака и
свежеприготовленных блюд. Повсюду слышался тихий шёпот разговоров, перебиваемый
мелодичным звоном фарфоровой посуды и серебряных приборов.
Учтивый
официант в строгом чёрном фраке по моей просьбе проводил меня к дальнему
столику и с безукоризненной вежливостью предложил меню. Через десять минут,
вдохнув густой аромат жареного мяса и свежей зелени, я приступила к трапезе.
Однако время поджимало, и насладиться невероятно вкусным ужином в приятной
обстановке мне в полной мере не удалось. Быстро проглотив нежнейший стейк с
запечёнными овощами и залпом осушив бокал с ягодным морсом, я торопливо
направилась к выходу. Но не дойдя до двери всего пару шагов, я вдруг
почувствовала, как кто-то резко дёрнул меня за руку, так что я едва удержалась
на ногах, а знакомый до боли голос злобно прошипел:
— Вот ты
где, тварь! Думала, я тебя не найду?
— Надеялась,
что больше мы никогда не встретимся, — с усмешкой бросила, но кто знал, каких
трудов мне стоило сохранять непринуждённую улыбку на своем лице и в ужасе не
отпрянуть от чудовища.
