— Прости меня. Я ни на секунду не забывала
о тебе. Я старый дурак и упрямец. — шёпот пары был едва слышен. А их взгляды,
полные невысказанной нежности и обретенного вновь счастья, заставили меня
почувствовать себя непрошеной свидетельницей чего-то очень личного. И я
поспешно скрылась в своей комнате и не выходила оттуда до самого ужина, давая
им время побыть наедине со своим маленьким чудом — возрождением любви, которая,
как оказалось, никогда не умирала…
— Моя матушка всегда добавляла в тесто
щепотку мускатного ореха, — прервав мои воспоминания, задумчиво произнесла
мадам Летиция, осторожно посыпая булочки корицей. — Говорила, что это придает
выпечке особый аромат и вкус...
— У вас очень ловко получается, — отметила
я, наблюдая, как её изящные пальцы, украшенные лишь тонким серебряным колечком,
уверенно раскладывают булочки на противне. — Вы раньше часто пекли?
— О да, — мягко улыбнулась женщина, и
морщинки в уголках её глаз сложились в лучики. — Когда я была совсем юной, мы с
матушкой часто устраивали чаепития в саду. Она учила меня всем премудростям
выпечки, говорила, что настоящая леди должна уметь создавать уют в доме... — Её
голос дрогнул, но она быстро взяла себя в руки. — Харви тогда частенько
заглядывал к нам, якобы по делам к отцу, но неизменно оказывался в саду как раз
к чаю.
— Уверена, там было чудесно, —
проговорила, невольно улыбнувшись, представляя молодого часовщика, который
придумывал поводы, чтобы увидеться с возлюбленной.
— Ох… пора накрывать на стол, — вдруг
спохватилась женщина, мельком взглянув на часы. — Эмилия, позови, пожалуйста,
мсье Харви, а то он снова так увлекся работой, что совершенно забыл о времени.
На этот раз пара впервые за столом сидела
рядом друг с другом, и было что-то удивительно трогательное в том, как мсье
Харви подкладывал мадам Летиции лучшие кусочки, а она украдкой поправляла его
съехавший набок галстук. Их взгляды встречались над тарелками, и тогда время
словно замирало — они будто возвращались в ту пору, когда были молоды и
беззаботны, когда весь мир принадлежал только им двоим.
Я чувствовала себя лишней на этом
празднике двух сердец, наконец-то нашедших друг друга. Моё присутствие словно
нарушало какую-то особую гармонию, установившуюся между ними. Может быть,
поэтому, когда мадам Летиция предложила сходить на рынок за продуктами, я с
такой готовностью согласилась.
День выдался на удивление теплым для
поздней осени. Солнце пригревало совсем по-летнему, заставляя прохожих
замедлять шаг и подставлять лица его ласковым лучам. На рынке царило обычное
оживление: лавочники нахваливали свой товар, покупатели торговались, а в
воздухе витал пряный аромат специй, свежего хлеба и осенних яблок.
— Возьмем немного говядины, — решительно
заявила мадам Летиция, направляясь к мяснику. — Хочу приготовить запеканку... —
Она на мгновение замялась, а затем тихо добавила: — Моя матушка часто готовила
такую для гостей. Помню, как-то раз Харви пришёл к нам по делам, и она угостила
его. Он был в таком восторге... — Её глаза затуманились от воспоминаний. — С
тех пор я мечтала научиться готовить её так же хорошо, как матушка, но...
судьба распорядилась иначе.
В её голосе звучала такая затаенная грусть
о несбывшемся, что у меня защемило сердце. Я вдруг особенно остро ощутила себя
третьей лишней в этом маленьком мирке, где двое немолодых людей заново учились
быть счастливыми…
