Джессика почувствовала головокружение. Мир качался. Идеальный Эдгар. Идеальная Мэг. Идеальная жизнь. Все, о чем она могла мечтать в самые темные ночи кошмара.
– Я… я искала кое-что, – с трудом выдавила она. – Информацию. О древних артефактах. О… проклятиях.
Мэг засмеялась, легкий, как колокольчик, звук. – Проклятия? Джесс, ты все еще с головой в своих старых легендах! Здесь же все тихо и мирно. Самый скучный городок на свете, помнишь? – Она взяла Джессику под руку. – Идем! Покажу тебе мою новую выставку в библиотеке! Цветы. Никаких мрачных фолиантов.
Эдгар улыбнулся. – Прекрасная идея. А потом, Джессика, если хотите, заходите в лабораторию. У меня как раз есть теория о геомагнитных полях, которая может перекликаться с вашими… э… архивными изысканиями. Без мистики, конечно, – он подмигнул. – Чистая наука.
Искушение росло с каждой секундой. Покой. Безопасность. Мэг – целая, счастливая. Даже Эдгар… безобидный. Она могла остаться. Просто раствориться в этом сияющем мире. Забыть реальную Мэг с пустыми глазами, забыть Алису, горящую в лихорадке, забыть Леонида, запертого во тьме между мирами, забыть черную метку и шепот Анкары. Забыть боль.
Они шли к библиотеке – идеальной, сияющей свежей краской, с цветами на подоконниках. Мэг болтала о выставке, о новых сортах роз, о планах на пикник. Эдгар шел рядом, делясь планами оранжереи. Джессика молчала, чувствуя, как идеальный мир обволакивает ее, как теплая ванна, заглушая голос разума, кричащий о ловушке.
Войдя в холл библиотеки, Джессика замерла. На стене висела большая картина. Портрет. Молодая Эдит, улыбающаяся, с живыми, умными глазами. Подпись: "Эдит Грей. Основательница Общества Истории Риджвилла. 1920-2005". Здесь она не хранительница проклятия. Здесь она дожила до старости, окруженная уважением. *Без жертв.*
– Красиво, правда? – Мэг сжала ее руку. – Она была как вторая мама для меня. Помнишь, как мы прятались здесь от дождя, а она рассказывала нам сказки? *Настоящие* сказки, про фей, а не про монстров.
Джессика закрыла глаза. Воспоминание нахлынуло – реальное, теплое. Они с Мэг, маленькие, сидят на ковре, а Эдит читает… Да. Это было. До всего. До проклятия. Здесь, в этом мире, это осталось. Ничего не случилось.
– Да, – прошептала Джессика, голос предательски дрогнул. – Помню.
Эдгар что-то говорил о редком издании по ботанике, предлагая пройти в его кабинет в архиве. Мэг тянула ее к залу с выставкой цветов. Джессика позволила себя вести, чувствуя, как сопротивление тает. Зачем возвращаться? Зачем к боли, к утратам, к почти безнадежной борьбе? Здесь… здесь был рай. Здесь была целая Мэг. Здесь был *мир*.
Они вошли в читальный зал. Солнечные лучи играли в пылинках. Люди тихо перелистывали страницы. И тут Джессика увидела *его*. Напротив, за столом, сидел мужчина, погруженный в книгу. Леонид. Не призрак. Не маячок в медальоне. Живой. Немного постаревший, с сединой у висков, в очках. Он поднял голову, увидел их, и его лицо озарилось теплой, узнающей улыбкой. Он помахал рукой.
*Леонид. Живой.* Последний оплот разума рухнул. Слезы навернулись на глаза Джессики. Она могла иметь *всех* здесь. Счастливых. Целых. Живых.
– Джесс? Ты в порядке? – обеспокоенно спросила Мэг.
Джессика открыла рот, чтобы сказать "Да". Чтобы сказать, что она остается. Навсегда. Но в этот момент ее левая рука, сжатая в кулак, где она инстинктивно держала воображаемую рукоять меча Карательницы, *загорелась*. Не светом. **Болью**. Острая, жгучая боль пронзила ладонь, как удар раскаленной иглой. Она вскрикнула, отшатнувшись.
