– Стой! Не нужно этого трогать, – сказал он серьёзно.
Жора замер, но руку с рубильника не убрал.
– Да это наверняка освещение. Может, свет в тоннеле включится, – возразил он, глядя на Лёху с лёгким вызовом.
Лёха аккуратно убрал его руку с рубильника.
– Или всё взорвётся. Лучше не стоит рисковать, – ответил он спокойно, но твёрдо.
Жора недовольно поморщился, но спорить не стал. Он снял с головы Лёхи немецкий шлем и начал осматривать его.
– Хорошо сохранился, – заметил он.
– Да, горшок в хорошем состоянии. СС. Баксов триста сходу за него дадут, – отозвался Лёха.
Жора положил шлем обратно на стол. Люда тут же схватила его и собиралась спрятать в свой рюкзак, но Лёха остановил подругу:
– Люд, оставь, заберём на обратном пути.
Люда неохотно вернула шлем обратно на стол.
– Ну что, ребята, идём дальше? – спросила Аня, всё так же торчащая у входа.
– Да, не будем терять время, – согласился Лёха.
Все вышли из помещения и продолжили путь по тоннелю, их шаги отдавались глухим эхом в бетонных стенах. Жора вышел последним, но, сделав несколько шагов, внезапно остановился недалеко от входа, будто что-то вспомнив. Он выключил фонарик, и его поглотила темнота. Жора замер, прислушиваясь, как затихают шаги спутников. Сердце билось чаще – от волнения или от предвкушения.
Когда все остальные уже скрылись за поворотом, их фонарики мелькнули вдали и исчезли. Наступила тишина. Только где-то вдалеке капала вода, и глухо цокал бетонный пол под ногами уходящих товарищей. Жора вернулся обратно в караулку.
Он снова включил фонарик. Луч выхватил из мрака рубильник, пыльный и ржавый. Жора подошёл к нему, на мгновение задержав дыхание, и решительно опустил рычаг вниз.
– Да будет свет! – произнёс он, будто бросая вызов самому подземелью.
На мгновение ничего не произошло. Затем раздался глухой щелчок, будто где-то вдалеке сработал механизм. Потом – шум, сначала слабый, но быстро нарастающий, как приближающийся поезд. В тоннеле заскрежетала металлическая решётка, падая неподалёку с оглушающим грохотом. И наконец, заревела сирена – пронзительный, леденящий кровь звук, который эхом разнёсся по тоннелю, нагоняя ужас и заставляя стены, казалось, сжиматься, как пресс.
Жора выскочил из помещения. Из темноты впереди донёсся крик Ани:
– Жора! Жора! Жора-а-а!
Жора бросился на голос девушки. Пробежав поворот тоннеля, он увидел своих спутников за ржавой решёткой, разделявшей тоннель надвое. Люда сидела на корточках у стены, а Лёха, освещая пространство фонариком, находился рядом с Аней, которая вцепилась руками в ржавые прутья решётки. Увидев приближающегося Жору, она протянула к нему руку:
– Жора! – облегчённо выдохнула она.
Лёха отошёл от Ани, вернулся к Люде, сел рядом с ней и достал кемпинговый фонарь. Подойдя к решётке, Жора небрежно пожал протянутую руку Ани, а затем попытался приподнять или сдвинуть решётку. Аня, устыдившись своего порыва, убрала руку.
– Бесполезно, Жора, она очень прочная, – произнесла она, глядя на его безуспешные попытки.
Лёха включил кемпинговый фонарь, и сразу стало светлее. Это немного успокоило Люду.
– Рубильник дёрнул?! – спросил Лёха с явным укором, глядя на Жору.
– Нет, я… не при дамах, отстал по нужде, – соврал тот, отводя взгляд в сторону.
Люда начала тихо подвывать. Лёха поднялся и подошёл вплотную к решётке.
– Обратно пробовал поднять рубильник? – продолжил он допытываться, не скрывая раздражения.
