1
– Ванька! – ахнул Стас, бросаясь к окну…
Стас, проснувшись, приоткрыл один глаз и тут же зажмурился. Солнечный луч, который все утро досаждал ему, норовя пролезть под ресницы, сделал свое дело. Спать больше не хотелось.
Он зевнул, сладко потянулся и замер, силясь припомнить, как это бывает иногда в первые мгновения после сна, где он и что ожидает его сегодня. Помнится, что-то важное! Но – хорошее или плохое?..
Стас обвел взглядом голые, без привычных плакатов с футболистами и певцами, стены… услышал кудахтанье кур, полаивание собак…
Ах да – он в деревне!
Набежавшая на солнце тучка проглотила озорной луч.
Так что же все-таки: плохое или хорошее?
В соседней комнате негромко переговаривались родители.
Стас прислушался.
– Хоронить-то когда теперь будут? – спрашивал мамин голос.
Бесцветный от усталости папин отвечал:
– Как и положено, по обычаю, на третий день.
– Значит, в воскресенье?
Стас насторожился: неужели, отец Тихон уже умер?!
Но нет, речь шла о какой-то Пелагее. А после – и вовсе о нем:
– Что наш?
– Спит! Жалко его… Может, выпустим сегодня?
– Пусть сидит дома, ума-разума набирается!
«Вот оно – наказание!» – вспомнил наконец Стас.
Луч, вырвавшийся на свободу, словно утешая его, теплым солнечным зайчиком стал тереться о щеку. Но вскоре и он оставил его. Солнце закрыла большая, под стать настроению, туча.
Стас понуро встал и не спеша – куда, собственно, теперь торопиться? – стал одеваться. Но не успел он застегнуть рубашку, как в стекло осторожно постучали и послышался знакомый голос:
– Стаси-и-ик!..
– Ванька! – ахнул Стас, бросаясь к окну. – Хорошо, что ты пришел!
Но Ваня почему-то не разделял его радости. Глаза у друга были покрасневшими. Он беспрестанно шмыгал носом.
– Ты что, заболел?
– Нет, у нас горе! – Ваня неожиданно всхлипнул и трудно, будто губы у него были из камня, выдавил: – Баба Поля умерла!..
