Тайна рутьера - страница 27

Если разбойники вели себя так нагло, значит, были уверенны в своей безнаказанности и никуда не собирались убегать. Староста утверждал, что в деревню их пришло человек пятнадцать. Скорее всего, они считали себя достаточно сильными для отпора. Рыцарь де Фруссар располагал лишь двенадцатью воинами, владеющими оружием, не считая Гийома и Жиля. Последний именовался телохранителем госпожи Габриэллы и не входил в состав гарнизона. Бросить замок совсем без защиты рыцарь не мог, да и верховых лошадей на всех солдат не хватало. Поэтому Фруссар оставил в замке Хромого Гийома, Фабиана, Жиля и еще трех воинов. А остальных посадил в седла.

И вот ранним утром, едва наступил рассвет, маленький отряд из десяти всадников во главе с рыцарем выехал из замка. Нужно ли говорить, что в его рядах был и я, верхом на Пегом, время от времени косящим на меня печальным глазом. Зато вооружен и экипирован я был на славу. Поверх моей собственной кольчуги на мне был нагрудник и сюрко с нашитым гербом. Голову защищал бацинет16 с забралом, до того послуживший много лет верой и правдой. Кольчужный горжет вокруг шеи, наплечники, наручи и наколенники довершали мое защитное снаряжение. В левой руке я держал небольшой деревянный щит треугольной формы с нашитыми железными полосами. На боку висел одноручный меч в кожаных ножнах. За спиной тяжелый арбалет. В правой руке копье. Подобно мне были вооружены и остальные воины. Только вместо кольчуг на них гамбезоны, а сверху нагрудники или бригандины17. Сам рыцарь облачился в легкие боевые доспехи, поверх которых на нем была белая туника из тонкой шерсти, и вооружился двуручным мечом, висевшим у него за спиной. Шлем рыцаря, имевший забрало в виде клюва, был приторочен к седлу. Его крупный рыцарский конь вороной масти в нетерпении грыз удила, удерживаемый от рыси железной рукой седока. Позади одного из воинов сидел староста, взятый проводником. Я ехал во втором ряду вместе с Юбером. У него с веснушчатого лица никогда не сходила простодушная улыбка. Другие солдаты посмеивались над ним, называя дурнем, потому что он и в правду вел себя порой как олух. Но солдат из него был неплохой, благодаря природной силе и безрассудной храбрости. На тренировках мы часто составляли пару, и я неоднократно убеждался в его рвении. Парню просто не хватало навыков. Впрочем, если быть до конца справедливым и пусть это не покажется хвастовством, все солдаты гарнизона уступали мне в мастерстве, и ни одному из них не удалось победить меня в учебных боях. Я не успел ни с кем сдружиться, однако общался со всеми, подкупив их тремя кувшинами вина, выпитого за мой счет. И все же охранять свою спину я не доверил бы никому из них, кроме, пожалуй, Юбера.

Когда наш отряд въехал в первую деревню, перед церковью нас ожидала дюжина вилланов с копьями и большими дощатыми щитами в руках. У некоторых за плечами были луки. Это и был отряд, набранный рыцарем для участия в войне с Кабаном. Предводительствовал ими, как шепнул мне Юбер, сын старосты. Он отличался более уверенным видом и тем, что носил старый помятый нагрудник и шлем.