Говоря это, майор сделал знак своим людям, чтобы они прошли в лабораторию.
Спасатели отстранили профессора и нахально вступили в святая святых…
Видя такую наглость, Геннадий Юрьевич не удержался и повысил голос:
– Майор Козлов! Уберите отсюда ваше стадо! Это закрытая, частная, СЕКРЕТНАЯ лаборатория, куда доступ разрешён только одному человеку – мне! А вас тут быть не должно!
– Но я вижу ещё двоих человек.
– А это всё потому, что произошёл взрыв, и охранная система взлетела на воздух! К тому же, это мои люди, которым я доверяю.
– Тогда, может быть, представитесь! Кто вы?
– Я профессор Левандовский, хозяин этих руин! А территория, на которой вы находитесь, принадлежит правительству, и находится под его особым контролем. Так что, если вы не уберёте своё стадо, господин Козлов, то вас могут ждать серьёзные неприятности.
– Вы профессор Левандовский?
– Да, и это мой санаторий, где находится секретная лаборатория. Так что, уберите своих козлов, господин Козлов!
– Не переходите на личности, уважаемый профессор! Не стоит злоупотреблять своим положением и моим терпением. Ваши слова могут быть расценены, как оскорбление.
– Прошу великодушно простить меня, майор! Но людей своих всё равно уберите.
Майор сделал знак своим людям, и они покинули лабораторию. Но сам он остался стоять, где стоял.
– Господин Левандовский. Если это действительно вы, то вам стоит пройти наверх. Там вас ждут. Мне сказали, что профессор Левандовский должен быть где-то тут, и, если я его найду в здравии, то непременно должен ему передать, чтобы он поспешил.
– А кто меня там ждёт?
– Какой-то американец, которого прислал министр иностранных дел.
– А-а! Всё понятно! Джонни переживает за меня. Ладно, сейчас приду. – Геннадий Юрьевич повернулся к пилоту и Алексею. – А вы сидите тут и никого сюда не впускайте. – Он пошёл было к лестнице, но вдруг повернулся и сказал: – И сами ничего не трогайте! И не лазьте тут, понятно? – Профессор поднялся на пару ступенек. – Сидите там, где сидите и не вставайте с места! Я сейчас приду! – Ещё две ступеньки, и снова профессор не выдержал: – Не дай бог, узнаю, что вы тут шастали в моём отсутствии! Вернусь, прибью обоих! Ладно, я пошёл.
И профессор стал подниматься по лестнице. Какой-то спасатель вручил ему стеклянную маску, закрывающую всё лицо, со встроенным преобразователем кислорода. Геннадий Юрьевич принял «подарок», надел его и глубоко вдохнул приятный свежий воздух.
Он уже шёл по коридору к большому завалу, через который нужно было перебраться, чтобы попасть в холл. Дым всё ещё валил откуда-то, но с каждой минутой, его становилось всё меньше, – пожарники работали быстро.
Перебраться через завал было трудно, – упавший кусок перекрытия почти полностью закрывал проход, а всевозможные оплавленные обломки были настолько острыми, что грозили перерезать подошву ботинок, если не аккуратно ступить куда-нибудь. Везде торчали изогнутые куски арматуры, попадались стёкла, которые не успели расплавиться вследствие плазменного взрыва. Изодранный кусок некогда белого дивана торчал из битого камня. Стены были сплошь изрешечены осколками. Сердце профессора обливалось кровью при виде этой ужасной картины. Но он стойко преодолевал трудности, как моральные, так и физические; он пробирался сквозь завал, тщательно выбирая место для следующего шага.
Наконец, он спрыгнул с последнего бетонного куска перекрытия, валяющегося на полу, и ступил на оплавленный пол, который ещё утром сиял чистотой, а теперь превратился в чёрную волнообразную массу непонятно чего.
