Алексей Максимович был прост и скромен. В его богатой, неисчерпаемой сокровищнице слов не было слова «я». «Я сказал», «я написал», «мое произведение», «моя статья», – так он не говорил никогда. Это умение возвышаться над своим «я» не покинуло его и тогда, когда источником догоравшей жизни стали 150 подушек кислорода. Он и тогда ни слова не проронил о своих физических страданиях и говорил о том, что творится вокруг него, о новой конституции, о литературе, об опасности войны.
Алексей Максимович с огромным уважением и интересом относился к каждому человеку, делавшему честно маленькое или большое, но нужное и полезное дело в жизни. Он, – мастерству, стилю, образам, краскам которого пытались подражать тысячи людей во всех концах земного шара, – готов был своими светло-голубыми, видевшими мир насквозь глазами, жадно впитывать слова и мысли своего собеседника, если в этих словах были искры правды, разума, культуры, служения человеческому обществу. Алексей Максимович был строг к себе. Больной, будучи в последнее время прибегать к кислороду, он работал, не покладая рук, и всегда считал, что им сделано еще очень мало. Обладая гигантской эрудицией во всех областях, он готов был жадно учиться всему новому и интересному у любого своего собеседника.
Все ли знают, товарищи, что Алексей Максимович был инициатором создания Всесоюзного Института Экспериментальной Медицины, все ли понимают, что это его дело было прямым продолжением его мысли о том, что слово «человек» – звучит гордо, что нужны напряжения лучших представителей медицины для того, чтобы изучить человека, поднять медицину как науку, попытаться продлить сокровище сокровищ – человеческую жизнь?
Все ли, товарищи, здесь сидящие чувствуют весь леденящий ужас того, что должны были переживать врачи, лечившие Алексея Максимовича, при виде того, как смерть побеждает человека, чей мозг среди тысяч других сверкающих мыслей излучил мысль о создании этого гигантского Института, призванного изучить, оздоровить и продлить человеческую жизнь?
Товарищи, чем можем мы, скромный научный коллектив, почтить память великого писателя?
Прежде всего, тем, что попытаемся быть скромны и просты, каким был он. Давайте будем подобно ему развивать в себе чувство уважения и интереса к человеку, чувство уважения и интереса друг к другу, давайте научимся по-настоящему уважать чувство человеческого достоинства, давайте поймем всю подлинную гордость призвания человека и подлинный «горьковский» смысл «человечности».
Жизненный путь Алексея Максимовича был заполнен служением культуре, давайте же включимся еще сильнее в дело дальнейшего развития культуры в нашей стране, достигшей уже сейчас уровня, о котором лишь мечтали Некрасов и другие лучшие люди прошлого.
Будем думать о том, что не покидало мозг Алексея Максимовича даже в последний день его жизни – о возможности нападения хищников на нашу расцветающую родину, будем помнить о грядущей войне и всеми доступными нам средствами повышать обороноспособность нашего отечества.
И давайте сейчас, когда траурные звуки Бетховенского марша слышны во всех уголках мира, мы – медицинские работники, уйдем с головою в науку, будем упорно, страстно, настойчиво, не покладая рук способствовать углублению медицинской науки с тем, чтобы приблизить хоть на час наступление того времени, когда в борьбе между жизнью и смертью, победительницей окажется жизнь!»
