– Я была бы благодарна, если бы ты посоветовал хозяина, у которого можно снять жилье. Желательно человека приличного, и чтоб не очень дорого. Но недалеко от центра, – решила сменить тему Элизабет. Она вдруг ясно поняла, что совершенно не представляет, как сделать это самостоятельно. Но мальчишка деловито кивнул: "Обещал помочь – помогу, я слово свое держу".
– Пойдем, – коротко бросил он через плечо, уже направляясь на другую сторону улицы.
Некоторая определенность порядком успокоила девушку, и, догоняя мальчишку, она интенсивно вертела головой по сторонам. Вокруг было столько всего удивительного. Она впервые оказалась в городе без надзора, да еще не в центральном парке, а на самых обычных улицах. Ей хотелось рассмотреть все в мельчайших подробностях, но похоже и на этот раз не судьба. Клетчатая кепка так стремительно петляла среди человеческих фигур, что Элизабет всерьез опасалась упустить ее из виду, отвлекшись всего на мгновенье.
Людской поток становился все плотнее, но не от того, что прохожих становилось больше. Широкие улицы сменились узкими извилистыми закоулками, тротуар слился с мостовой, так, что пешеходы сновали туда-сюда, то и дело, сталкиваясь, ругаясь и вновь отправляясь в нужном направлении. Зато паромобили перестали встречаться на вовсе, что немного порадовало Элизабет.
Уютные каменные домики с белыми ставнями и красными кирпичными каминными трубами сменились серыми и грязными подворотнями. Здесь резко пахло кошками, а под ногами беспрерывно чавкало. Элизабет уже собиралась возмущенно окликнуть проводника, как неожиданно они вышли в светлый крохотный дворик. За импровизированной загородкой носились пыльные куры, а двустворчатые двери трехэтажного дома были гостеприимно распахнуты.
В воздухе витал умопомрачительный аромат свежей выпечки, разносившийся не иначе, как из этой самой двери. Желудок Элизабет тут же дал о себе знать протяжным урчанием, а закружившаяся голова напомнила о пропущенном завтраке, пренебрежении ужином и ночной беготне.
– Жди здесь, – бросил мальчишка через плечо, и перешагнул символическую оградку.
"Он наверняка заметил, как урчит у меня в животе, – смутилась девушка, но отмахнулась от мысли, как от назойливо жужжащей мухи. – Конечно, после всего пережитого я голодна, я же, в конце концов, обычный человек. А правила приличия пусть соблюдают неженки из высшего общества".
Мальчуган вернулся через пару минут, держа в руке огромную сдобную булку.
– О, это так любезно с твоей стороны... – Начала, было, Элизабет, но осеклась, когда мальчишка вонзился зубами в воздушную сдобу.
– С тебя серебряник, – нагло протянул он свободную ладонь.
– Что? – переспросила девушка, не понимаю, о чем речь.
– Я отыскал тебе самую лучшую комнату во всем западном Сити. Мистер Оливье порядочный человек, сверх положенного никогда не возьмет, да и от голода ты здесь никогда не помрешь, – он озорно подмигнул, откусывая следующий кусок. – Я обешшал помошь, но не обешшал фто беспфлатно.
Элизабет растерялась окончательно.
Несомненно, парнишка выполнил свою работу и заслуживал вознаграждения, но кошель лежал где-то в недрах холщовой сумки, и рыться в вещах прямо посреди улицы было не очень-то удобно.
– Не берите голову, мисс. А ты, бездельник, марш отсюда. Ты уже получил достойную плату.
Из дверного проема вместе с облаком новых сладких ароматов во двор выплыл мужчина. Облачен он был в белый колпак, а фартук и куртка были столь щедро присыпаны мучной пылью, что сложно было угадать, какого цвета они были на самом деле. Сияя широкой белозубой улыбкой, он был сам похож на свежую булочку. Рост ниже среднего в купе с откровенным животиком делали его почти круглым, а розовые щеки украшал румянец, оттенком они почти приближались к фруктовой глазури на пончиках.
