Уличный мальчишка в клетчатой кепке тут же испарился. Вот только что хищно поглядывал на сумку девушки, и уже рядом никого, кроме квохчущих наседок.
– Мисс, прошу, проходите. Уютная комната с видом на улицу ждет вас. Думаю, с дороги вы пожелаете отдохнуть и... кхм... привести себя в порядок. А после ждем вас внизу на поздний завтрак.
Если мужчину и удивил внешний вид Элизабет, то виду он не подал. Сити был непредсказуемым и не менее опасным иных диких джунглей, мало ли что могло приключиться на его улицах с хрупкой девушкой. Добралась? Жива – здорова? Вот и хорошо, вот и ладненько. А то, что платье запачкано, так, может лужу не заметила, да споткнулась, да упала...
– Поздний? – переспросила Элизабет. Солнце едва показалось из-за горизонта, а за городскими постройками в несколько этажей его и подавно еще не будет видно несколько часов.
– Чтобы рабочие получили булку хлеба на завтрак, мы пекари должны вставать задолго до первых петухов. Ведь как эти несносная птица прокричит, наши клиенты уже сами спешат по делам.
Один из представителей упомянутых пернатых как раз решился огласить округу хриплой песнью. Булочник тут же поддержал его, раскатисто хохоча, и придерживая животик обеими короткими ручонками, то ли чтобы тот не расплескал своего содержимого, то ли чтобы просто не перевесил своего хозяина. Успокоившись, он утер выступившую слезу и, не переставая улыбаться, представился:
– Можете называть меня мсье Оливье.
Пауза в разговоре предполагала, что и ей следовало назваться.
– Эм... Зовите меня просто Бэтси.
Булочник, может, придал бы больше значения заминке в ответе на столь простой вопрос, если бы не глубокий реверанс в котором склонилась новая постоялица.
Растроганный до глубины души, пекарь замер на месте, еще никто и никогда не приветствовал его подобным образом.
– Ваша комната на втором этаже, – ошарашено выдавил он. – Вторая слева... – И словно мысля вслух добавил, – я, конечно, просил мальца подыскать кого поприличней, но чтобы...
Квартирка, точнее комната, наверху оказалась совсем не такой, как ожидала Элизабет. Расстояние от стены до стены метра да, а от двери до окна – три. Здесь умещались кровать, стул и шаткая тумбочка. На полу, вытертый до полного исчезновения цвета рисунка, но чистый коврик, зато окно, как и обещано, выходит на оживленную улицу.
В доме ее родителей подобное помещение скорее бы превратили кладовку, чем стали бы использовать для жилья. Даже слуги у Свиттов располагались с большим комфортом, но сейчас Элизабет было не до капризов. Здесь было сухо, тепло и хозяин производил впечатление вполне приличного человека.
В комнате, как и на лестнице, и наверное, во всем доме, пахло свежей выпечкой. Элизабет с трудом подавила очередной приступ голода и присела на краешек кровати. Под матрасом что-то скрипнуло, но девушка не обратила на это внимания. Дав, наконец, отдых ногам, она погрузилась в собственные мысли.
Почему она не назвалась полным именем? Зачем вспомнила сокращение, да еще столь нелепое. Это ведь непозволительно для приличной девушки. Но Бэтси и не совсем чужое имя. Оно вполне может сойти за настоящее. Бэтси... Элизабет... Почти одно и то же.
А вот фамилию она все же скрыла оправданно. Отец, заметив пропажу, непременно обратится в полицию, не стоило оставлять такой явный след. Теперь она вовсе не Элизабет Свитт, а новый человек – независимая леди. Стоило даже придумать себе новую фамилию. Что-нибудь простое, но звучное, может даже иностранное.
