Семья его состояла из красавицы-жены, с которой он регулярно посещал светские мероприятия, и юной дочери. Элизабет недавно исполнилось восемнадцать, и на прошлой неделе она посетила свой первый бал. Мистер Свитт был несказанно горд, что девочка выросла настоящей красавицей. Даже в первый выход в свет она привлекла внимание множества кавалеров, а это значило, что выдать Элизабет замуж за достойного молодого человека получится уже совсем скоро. У него даже был кое-кто на примете.
Партнер по бизнесу как раз говорил недавно, что пора подыскать сыну стоящую жену. А что может быть более стоящим, чем свадьба с возможностью последующего объединения двух маленьких, но прибыльных предприятий?
Именно об этом размышлял мистер Свитт, стоя у распахнутого в сад окна. Эти мысли были столь приятны, что с самого утра он находился в прекрасном расположении духа. Сегодня он предполагал озвучить чудесную идею своему партнеру. Проигрывая в голове возможный диалог, мистер Свитт расхаживал по кабинету из стороны в сторону, напевая легкомысленную мелодию, и даже слегка пританцовывал.
Горничная, вошедшая с серебряным подносом, застала хозяина с торжественно поднятой вверх правой рукой и откинутой немного назад головой. От необычайности, представшей перед нею картины, девушка замерла на полпути, позабыв о своей ноше.
Мужчина смущенно кашлянул, проводя рукой по роскошным усам, и уже хотел было что-то сказать в свое оправдание, но его опередили.
– Да не стойте же в дверях, милочка!
Это миссис Свитт зашла проведать супруга перед тем, как он отправится офис.
Девушка встрепенулась, словно потревоженный котом воробушек, и принялась составлять с подноса столовые принадлежности. Два чайника – заварочный и для кипятка, чашки, сахарница, сливочник, тонкие ломтики лимона и салфетки. Закончив, она поспешила удалиться, смущенно опустив глаза. Но затворив за спиною двери, она не отправилась на кухню, а замерла у деревянной створки, стараясь не произвести ни единого звука.
– Дорогой, не думаешь ли ты, что решение немного поспешно? – спокойно начала миссис Свитт.
От таких слов мистер Свитт досадливо крякнул, вновь приглаживая усы. Эти усы, да может еще округлый животик и пухлые щеки, делали его чем-то похожим на кота, откормленного щедрой кухаркой до невозможности.
– О чем это ты? – спросил он, все еще надеясь избежать щекотливого разговора. Мистер Свитт давно мечтал прибрать к рукам смежное производство партнера, и теперь, когда представился случай, ему никак не хотелось упускать возможность.
Усевшись в мягкое кресло, мужчина развернул утренний выпуск Ньюс и сделал вид, что его особенно интересует статья на третьей странице.
– Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Элизабет столь молода. Она посетила свой первый бал лишь на прошлой неделе, и как ты помнишь, имела ошеломляющий успех. Кавалеры выстраивались в очередь, чтобы потанцевать с нею, а в бальной книжечке не осталось ни единой свободной строчки.
– И какое это все имеет отношение к моей утренней чашке чая? – делано удивился супруг.
– На сыне мистера Шеффилда женихи Сити не закончились, – напрямую высказала миссис Свитт то, что беспокоило ее вот уже которую неделю.
Супруг надул щеки и снова издал излюбленный звук, похожий то ли на икоту, то ли на оборванный смешок: " И как только ей удается все прознавать? Не мысли же она, в самом деле, мои читает?"
