Да, примета была плохая. Кто верил в приметы, поверил и в нее. А предвещала она печальное царствование: хотели задобрить судьбу, а вышло все как раз наоборот.
Из воспоминаний графа В.Н. Ламздорфа, директора канцелярии Министерства иностранных дел:
«В городе начинают сильно нападать на позавчерашнюю речь императора, которая произвела самое тягостное впечатление… И молодую императрицу также упрекают, что она держалась, будто аршин проглотила, и не кланялась депутациям».
А потом императорский поезд прибыл в Москву. Предстояло венчаться на царство в древнем Успенском соборе в Белокаменной – как все русские государи. Отступить от традиции было нельзя.
Москва встретила новоиспеченного императора скверно: шел дождь, дул ветер, пронизывала не по-майски холодная погода.
Казалось, злой рок преследовал молодых. В Москве на Ходынском поле в честь коронации должны были раздаваться подарки – кружечки с гербами, и, конечно, бесплатно. Народу собралось много. Со всех сторон крестьяне и мещане поспешили на место будущей раздачи подарков. Местные власти такого скопления народа не предвидели, меры к безопасности не приняли, и, когда стали раздавать подарки, все смешалось в кровавую кучу – одни давили других. Жертв был много – мужчин, женщин, детей.
На рассвете трупы увезли. Когда приглашенные съехались на празднества по случаю коронации, все было тщательно убрано, все сверкало – и хозяева, и гости остались довольны.
Николаю доложили о происшествии, он расстроился, но совсем не расстроенным выглядел великий князь Сергей Александрович, который отвечал за торжества.
В народе после Ходынки предрекали: коли началось царствование с крови, кровью и закончится. Так и вышло.
Одна лишь императрица-мать возмутилась трагедией, случившейся в Москве на Ходынском поле. Она потребовала расследования. Ее нисколько не смущало, что расследование могло обвинить великого князя Сергея Александровича – брата ее мужа. Если виноват, пусть ответит. Она считала, что страх должен лежать в основе державности, а не попустительство, которое сведет власть к пародии и этим державность уничтожит.
Какая подноготная скрывалась за этим желанием? Разобраться по существу? Восстановить справедливость? Сохранить силу закона и порядка? Или – желание обуздать новую императрицу, которая имела поддержку в великом князе, муже ее родной сестры?
Вот тогда и подала впервые голос против Марии Федоровны милая Аликс, не отдавшая на растерзание мужа сестры. И трупы Ходынки были забыты. Бал не отменен, траур не объявлен. Словом, ничего существенного в Первопрестольной не случилось.
Комиссию, правда, назначили, поручив вести дело графу К.И. Палену – бывшему министру юстиции, а теперь уважаемому члену Государственного совета. Но тут воспротивились дяди царя – Владимир и Павел, заявившие, что если великий князь Сергей Александрович пострадает, то они навсегда покинут двор. Подобный шаг был неслыханным ультиматумом, и понятно, что за таким смелым демаршем кто-то стоял. Вскоре выяснилось, что за великим князем стояла его родственница, молодая императрица.
Доклад графа Палена был положен в архив.
Вся эта история рассказывается неслучайно – при дворе сложились разные группировки, исповедовавшие разные взгляды на жизнь, преследующие разные интересы. Они и решали судьбу империи. В самом начале правления Николая II они попробовали решить свои личные интересы, которые, как оказалось, простирались на далекий Восток.
