Виктор вспомнил морщинистое лицо мисс Элиот, пронзительные голубые глаза с птичьим взглядом и поморщился: «Слава Богу, что мисс Элиот не застала меня. Выслушивать наставления, как будто мне всё ещё десять лет, было бы слишком.» Он не мог признаться себе, что, несмотря на свои двадцать семь лет, он всё ещё побаивался свою старую гувернантку и предпочитал больше отмалчиваться чем вступать в полемику.
Через час Виктор Хопкинс уже сидел в коляске и двигался в сторону часовни. Там уже стоял экипаж. Сам полковник прогуливался рядом, покуривая и не спуская глаз с дороги. Виктор пересел в его коляску, и они отправились в дальний путь.
Сначала они пытались разговаривать, но беседа не клеилась. Несмотря на то что Виктор намеревался по дороге расспросить полковника о его домочадцах, бессонная ночь дала о себе знать, и он заснул под мерное постукивание колёс. Полковника тоже видимо сморила усталость, и он последовал примеру Виктора.
Проснулись оба, когда вдали за холмом уже завиднелись оранжевые крыши Хартбери.
Полковник сказал, усмехаясь:
– Это даже хорошо, что мы выспались. Я думаю, что нам сегодня предстоит интересная ночь. Возможно, богиня, ворующая золотые броши, предстанет перед нами из плоти и крови.
– Возможно. Что вы можете рассказать об остальном вашем окружении в Хартбери. С миссис Уилкс всё понятно. Я не думаю, что девяностолетняя старуха причастна к этой мистической истории.
– Да, вы правы. Я сразу отмёл её кандидатуру. Если честно, то самое первое моё подозрение упало на Шурму.
– Кто это?
– Он индус. Пять лет был моим верным слугой в Индии и пожелал переехать за мной в Англию. И хотя он крестился здесь в Хартбери и принял христианство, я всегда подозревал, что он продолжает внутри себя верить в своих богов, хотя и нее афиширует это.
– Но каковы могли быть его мотивы?
– Не знаю. В голову лезут самые бредовые мысли. Например, он религиозный фанатик и ненавидит англичан. Может ему надоело быть слугой.
– Вы сказали, что он пять лет служил вам в Индии. Вы замечали в его поведении что-либо странное?
– Да нет вроде. Служил он хорошо и был очень привязан. У него не было семьи и там, вы знаете, тяжело заработать себе на хлеб. Я думаю, поэтому он и напросился отправиться со мной.
Коляска тем временем въехала во двор, и жители Хартбери вышли встречать их.
Миссис Блэкмор оказалась бледной худощавой женщиной с усталыми глазами. Видно было, что странствия мужа вдали от дома совсем не украсили её. А последние события в семье и вовсе выбили из колеи. Виктор отметил, что она довольно сдержанно обняла мужа, но тут же отвернулась и залилась слезами, которые пыталась тщетно скрыть.
Рядом с ней стояла младшая дочь Кэтрин. Она была полной копией матери с одной только разницей в возрасте. Но уже была заметна её нервная и легко возбудимая натура. Глуповато-наивное выражение на её лице очень бросалось в глаза и говорило о недалёком уме.
Виктор Хопкинс сразу узнал миссис Уилкс и с удивлением обнаружил, что для своих девяносто лет она ещё очень бодро держится и неплохо выглядит, несмотря на шерстяные носки и теплую кофту. Под мышкой миссис Уилкс держала старую потёртую Библию в кожаном переплёте и вместо приветствия пробормотала какие-то цитаты из Священного Писания:
– С лукавыми по лукавству, с милостивыми милостиво… Содержи сосуд свой в святости….
Индуса Виктор не увидел среди встречающих, но одна молодая особа привлекла его внимание. Тёмные глаза с приподнятыми внешними уголками, прямая безупречная осанка и какой-то царственный внешний вид, как будто человек смотрит на всех сверху вниз – все эти черты как-то не вязались с простеньким платьем то ли гувернантки, то ли бедной компаньонки. Виктор почувствовал, что от её взгляда его словно обволакивает и затягивает в бездну неизвестная, чарующе-бархатная сила. К тому же в ней было что-то очень знакомое, но что, Виктор никак не мог припомнить. Он решил попозже расспросить полковника об этой даме.
