Сам по себе поместье Хартбери не понравилось Виктору. Он привык к своему дому, который был обычной квадратной формы и стоял на открытом месте, весь увитый плющом и кустами рододендрона. Розбери был прост и дружелюбен на вид, в отличие от дома полковника, который словно состоял из маленьких мрачных пристроек разной формы и даже цвета. Остроконечные башенки придавали дому угрюмый вид, а отсутствие растительности во дворе делало его неуютным.
После первых приветствий миссис Блэкмор пригласила Виктора Хопкинса зайти в дом. Полковник последовал за ними:
– Да, да. Я тоже провожу вас. Дорогая, мистер Хопкинс – мой друг и деловой партнёр, но он также в курсе наших событий, так что можно не стесняться.
– Тогда может быть зайдёте проведать дочь. С каждым днём ей становится хуже.
Виктор Хопкинс отметил раздражение, проскользнувшее сквозь слёзы миссис Блэкмор.
Они поднялись на второй этаж и прошли по длинному коридору. Жена полковника приоткрыла последнюю дверь и скрылась за ней. Через пять минут она попросила мужчин войти. На широкой кровати лежала миловидная светловолосая девушка с голубыми глазами, очень похожая на полковника Блэкмора. Кожа её лица и рук действительно были покрыты мелкими неприятными язвами красного цвета.
Виктор Хопкинс отметил, что несмотря на всю плачевность её положения, она всё же сохраняла живой блеск в глазах и энергичность, и схожесть со своим отцом усиливала это впечатление.
– Эмми, дорогая, как ты?
– Всё хорошо, папа. Я верю, что эти беды, свалившиеся на нашу семью, скоро закончатся.
– Эмми, Эмми….
Полковник обнял дочь и прижал её к себе. Виктор Хопкинс подумал в этот момент, что родители разделили свою любовь между дочерями.
Они вышли и миссис Блэкмор разрыдалась:
– Ах, как мне дурно… Ну почему это проклятье разразилось именно над нами? Неужели это всё из-за этой проклятой статуэтки. Я сожгу её….
Полковник подождал, пока вспышка истерики угаснет и невозмутимо сказал:
– Дорогая, это мы и собираемся выяснить. Мистер Хопкинс мне поможет, только прошу об этом не распространяться. Пока это тайна. Кстати, что на этот раз говорит доктор Парли?
– То же, что и в прошлый раз, только теперь он думает, что это эпидемия и настаивает вызвать врачей из Лондона.
– Хорошо. Мы обязательно это сделаем. А сейчас я хотел бы обсудить с мистером Хопкинсом план действий.
Миссис Блэкмор молча всхлипнула и скрылась в конце коридора. Виктор Хопкинс с полковником спустились в гостиную. Там на огромном камине стояла небольшая, всего 8 дюймов высотой, та самая злосчастная фигура. Пустые позолоченные глаза смотрели куда-то вдаль, сквозь время и расстояние и оставляли какое-то жуткое ощущение. Виктор Хопкинс поёжился. «Бог знает зачем ему взбрело в голову купить эту статуэтку?», -подумал он. – «Странная здесь вообще атмосфера.»
В свои годы Виктор уже умел разбираться в людях. По крайней мере он так думал. Будучи желанным гостем почти во всех приличных домах графства, и, имея острую наблюдательность и склонность к анализу, он мог безошибочно определить, что за атмосфера царит в семьях, какие отношения между домочадцами, кто кого любит, а кто ненавидит.
Обстановка в доме полковника ему не понравилась и дело было совсем не в том, что все опечалены последними событиями. Виктор Хопкинс готов был поклясться, что полковника держат дома скорей всего финансовые проблемы. Не будь их, он так и продолжал бы странствовать по свету, необременённый меланхоличной супругой и заботами поместья. Так же Виктор Хопкинс был уверен, что жена мистера Блэкмора не прочь попечалиться просто так, изображая страдания, даже когда для этого нет никакого повода. И возможно раньше она так и поступала даже чаще, чем нужно. Тут Виктор вспомнил, что он хотел расспросить полковника кое о чём:
