– Все будут знать, что моя жена – потаскуха, – заговорил Андреа.
– Что ты сказал?
Я оборачиваюсь, встречая свирепый взгляд жениха.
– Ты выпил? – качаю головой. – Не смей разговаривать со мной в таком тоне.
– Или что, папаше заявишь?
Понимая, что этот диалог действительно набирает обороты, я жалею, что так поспешно разулась и оставила Валентино ждать меня в машине, хотя раньше никогда так не делала.
– Немедленно извинись. Оскорбив меня, ты оскорбляешь честь моего отца, – разозлилась я.
– Хочешь сказать, ты не потаскуха? – повторил он нарочно. – Вот у меня другая информация, мне прислали занятные материалы. Теперь я понял, к кому ты так рвешься, дрянь. Нашла в другой стране себе мужа повлиятельнее?
Пропуская бранные слова мимо ушей, я поднимаюсь с места. Андреа подходит ближе, я смотрю на него и не узнаю того мужчину, который целовал руку моего отца и клялся беречь меня как самый драгоценный камень на Земле.
– Не могу представить влиятельнее моего мафиози Андреа, – пытаюсь смягчить свой голос. – Что происходит, ты перепутал сахар с наркотиками?
– Я не нюхаю эту дрянь! – вдруг заорал Андреа.
– Я знаю, дорогой. Ты клялся в этом моему отцу, поэтому наш брак одобрили.
– Да заткнись ты о своем отце!
Я замолчала, напряженно дыша.
Что-то не так. Сильно не так. Возможно, уже очень давно, но мы с Андреа считали разговоры по душам – чем-то слишком уязвимым и неприемлемым в парных союзах, поэтому ни разу не копались в душах друг друга.
– Как же он меня достал, – цедит Андреа, приблизившись ко мне вплотную.
Поздно замечаю, что в широкой гостиной, нагретой солнцем Сицилии, никого нет. Совсем. Даже людей Андреа.
Только он, я и пистолет в его руке, с которым он не расставался ни на минуту своей жизни.
– Ты говоришь о нем без уважения, хотя он не только мой отец, – напоминаю тихо. – Давид Романо положил все свои годы ради процветания нашего народа. Даже президент стоит после него. Поэтому я прошу тебя извиниться.
– Еще чего, – прищуривается пренебрежительно. – Ты унизила меня своей неверностью, а я должен извиняться? Растоптала мой авторитет своим грязным ртом. О том, что ты легла под русского, говорят даже мои люди! Дрянь!
Я отпрянула.
Вовремя.
Андреа замахнулся на меня с пистолетом, и мне не оставалось ничего больше, как достать свой.
– Ты совсем выжил из ума?!
Мой голос срывается, а в сердце поселяется отчетливый страх смерти.
– Ты же знаешь, я никому не позволяла себя трогать. Даже тебе, – качаю головой. – Если это не показатель моей верности, то что тогда?
– В том и дело, что я тебя не трогал. Сейчас и проверим, как ты была мне верна, – заявляет Андреа, искажая свое красивое благородное лицо похабной ухмылкой.
– Замолчи.
– Сюда иди, – недобро подзывает.
И указывает пистолетом на диван.
На тот самый белый кожаный
– Не хочу в брачную ночь узнать, что мою жену потаскали. Ложись на диван, дорогая.
– Никто не смеет так со мной разговаривать, – напоминаю Андреа ослабевшим языком.
– Да, ты у нас завидная невеста. Прямо холодная и неприступная королева, – плевался Андреа. – Мне твой отец все доходчиво объяснил, но сбавь гонор в моем доме, иначе придется поставить тебя на колени и хорошенько приструнить.
Я поглаживаю металл пальцами и слежу за каждым движением Андреа. Никто и никогда не шел против моего отца, а если такие и находились, то их ждала незавидная участь. Все это знали.
Андреа – сошел с ума, раз решил устроить восстание против него.
