– Знаешь, я полдня провалялась в кровати и вот, что поняла. Я и Риз… я слишком много фантазирую. – Подруга шмыгает носом все чаще, она вот-вот расплачется. – Придумала себе то, чего в самом деле не было. Мы поговорили сегодня. Он никогда не любил меня и как девушка я его не привлекаю.
– Это его слова? – У меня у самой наворачиваются слезы от истории Гост.
Тихое с оттенками стыда:
– Да.
Получается, намеки Риза, о которых говорила Джес – это ее собственные выдумки? Ничего в самом деле не было? Я сжимаюсь в крохотный комок на кровати и думаю о том, каково моей лучшей подруге. Она же парила, когда говорила о мужчине. Сегодня пришлось пройтись по дробленным стеклам иллюзий?
– Все к чему? Не всегда то, что нам может показаться – правдиво. Если хочешь правды, спроси у человека напрямую.
– Но Алекс написал.
– Знаю. Знаю. Просто не хочу, чтобы ты попала в ловушку.
Я ценю благожелательность Гост. Однако, на мой скромный взгляд, ее меланхолия не к месту. Не тогда, когда ее подруге написал парень, который нравится. Я продолжаю выслушивать сложности жизни Джес и совсем остываю. Фитиль счастья гаснет под действием отравляющего воздействия речей подруги.
– Да завтра. – Когда мы прощаемся, никаких жизненных сил не остается.
Я столько всего хотела написать Каррасу, о многом спросить, а по итогу пишу ничего не вызывающее:
«Спасибо, Алекс»
Возможно, он хотел поговорить с Маккензи, а я представляла помеху. Так ведь было: Каррас подошел к Киллу и позвал на разговор. Все по факту, кроме одного. К чему была последняя фраза от Алекса?
Спустя два часа парень так ничего и не ответил на СМС. Конечно, а чего я ожидала услышать? Пожалуйста? Глупости какие-то.
Когда собираюсь лечь спать, раздается стук.
Либо родители пришли напомнить, не запирать двери на ночь, либо… я так и знала. Открываю.
– Катрина?
– Я все слышала. Рассказывай, если не хочешь, чтобы я рассказала папе про Алек… – Маленькая заноса в моей тощей заднице.
Я закрываю сестре рот, не дав договорить про Карраса. Затаскиваю младшую внутрь. Катрина забирается под мое одеяло. Я ложусь с другой стороны. Она не даст мне уснуть, пока все не выведает. Собирать сплетни в ее крови.
– Что? – Раздражаюсь под взглядом сестры. Она жаждет подробностей.
Не хочу утолять ее голодный на информацию мозг, но приходится. Начинаю с чего попроще – факта.
– Алекс сегодня защитил меня от Маккензи.
– Это я уже слышала. – Фыркает и закатывает большие карие глаза.
– Больше нечего рассказывать.
– Он тебе нравится?
А вот этого я никак не ожидала. Лгу:
– Симпатичный парень, не более.
Катрина смеется и принимается щекотать меня, приговаривая:
– Значит нравится. Он тебе нравится, Алика.
– На свете много симпатичных людей.
– Дело не в этом. Когда ты говоришь про Карраса, твои руки в беспокойстве прихорашивают волосы.
Я изгибаю брови. И что с того, что я трогаю волосы?
– Алекс тебе нравится. Помнишь, как Розингс часто поправляла волосы в присутствии Романа? Это же невербальные сигналы! – И откуда она в пятнадцать обо всем знает? Такая маленькая, а уже сексуально-просвещенная. – Сигнал, которым Розингс намекала на симпатию к герою. А дальше, что было? Ты же помнишь? Она родила от Романа в конце книги!
Чушь какая! Средней Хеймсон надо разграничивать влажные фантазии и реальность.
– Ложись спать, Катрина.
Я не стану обсуждать такие вещи с младшей сестрой. Достаточно того, что она таскает мои романы втайне от всей семьи. Узнав, папа бы выпорол ее за такие вещи. Нахлебаемся мы еще с Катриной.
