Звук открывающихся калиток и встревоженные голоса соседей заставили его поднять голову. По всему СНТ «Ромашка» разворачивалась похожая сцена – люди выбегали из своих домиков, кто-то кричал, кто-то плакал над погибшими цветами. Иван Петрович медленно поднялся, вытирая грязные руки о старую тряпку, и направился к соседним участкам, инстинктивно взяв с собой блокнот. Его внутренний бухгалтер требовал данных, фактов, системного анализа происходящего.
На участке Веры Ивановны, пожилой учительницы на пенсии, картина была такой же удручающей. Женщина стояла посреди своего загубленного цветника, прижимая к груди увядшие тюльпаны, слезы текли по ее морщинистым щекам.
«Иван Петрович, вы видели, что творится? Мои цветочки… я их с осени готовила, луковички отбирала самые лучшие…» – всхлипывала она, показывая на клумбу, где еще час назад красовались яркие тюльпаны и нарциссы, а теперь поникшие головки цветов торчали из коричневой жижи как надгробные памятники.
«Вера Ивановна, скажите, когда вы впервые заметили загрязнение?» – спросил Иван Петрович, доставая ручку. «В котором часу включился полив?»
«Да как обычно, в семь утра по таймеру… Я услышала какой-то странный звук, как будто вода булькает не так, как всегда. Выглянула в окно и увидела эту… эту мерзость!» – она указала дрожащей рукой на систему капельного полива, из которой все еще сочилась грязная жидкость.
Иван Петрович тщательно записал показания, отметив время и характер загрязнения. Его методичный подход к сбору информации действовал на соседку успокаивающе – в хаосе катастрофы появился человек, который, казалось, знал, что делать.
Следующим был участок молодой семьи Комаровых. Муж и жена стояли возле детской песочницы, куда попала зараженная вода из автоматической системы полива газона. Их трехлетняя дочка плакала, показывая на свои грязные игрушки.
«Это что вообще такое? У нас ребенок здесь играет!» – возмущенно выкрикивал Андрей Комаров, размахивая руками. «Кто за это ответит? Кто будет платить за ущерб?»
Его жена Наташа, молодая женщина с измученным лицом, прижимала к себе плачущую девочку: «Машенька чуть не попробовала эту грязь! Хорошо, что я вовремя заметила… А если бы она отравилась?»
Иван Петрович почувствовал, как сжимается сердце при словах о ребенке, который мог пострадать. Образ маленькой Маши невольно наложился на воспоминания о собственном сыне в этом возрасте, и он поспешил отогнать болезненные мысли, сосредоточившись на фактах.
«Наташа, Андрей, расскажите подробнее – когда именно включился полив, сколько времени текла зараженная вода?» – его спокойный, деловой тон немного успокоил взволнованных родителей.
«Минут десять, не больше. Я сразу выключила автоматику, как только увидела, что льется не вода, а какая-то жуть,» – ответила Наташа, качая на руках успокаивающуюся дочку.
Иван Петрович аккуратно зафиксировал и эти данные, отметив, что загрязнение затронуло не только его участок, но и всю систему полива в СНТ. Масштаб катастрофы становился все более очевидным, и его аналитический ум уже выстраивал предварительные гипотезы о причинах происшествия.
Обходя участок за участком, он видел одну и ту же картину разрушения. Старик Василий Кузьмич, бывший слесарь, безуспешно пытался промыть свою теплицу от коричневой слизи. Супруги Петренко в отчаянии разгребали грязь в своем огороде, где должны были расти первые овощи сезона. Молодая вдова Светлана Борисовна плакала над погибшими саженцами роз, которые покупала на последние деньги.
