И если бы не тот первый взгляд, когда они встретились в этой гостиной, можно было бы в самом деле подумать, что эта Дениз – другой человек.
Но Адам знал, что это не так...
– Не понимаю, о чем вы, лорд Гилфорд, – отозвалась она очень просто и поспешила уйти, отговорившись ожидающей ее родственницей.
Выдержка и хладнокровие этой юной девицы глубоко поразили молодого мужчину. Сам он едва ли способен был этим похвастаться: так и хотелось схватить ее за руку и удержать, призвать к откровенному разговору, но подобное вызвало бы скандал. А скандал ему был ни к чему...
Уж лучше он подкараулит ее на Дорсет-стрит, в знакомой, так сказать, обстановке, и тогда ей уже не удастся водить его за нос, притворяясь бесчувственной куклой и просто кем-то другим.
Приняв это решение, Адам оставил попытки сблизиться с Мотыльком, но прекратить искать ее взглядом он не был способен, и, блуждая по гостиной глазами, то и дело натыкался на восторженный взгляд одной из девиц Лестервилль, той самой, что заговорила с ним за столом о вампирах.
Напуганной она не казалась, а значит, Адам напрасно старался, пытаясь ее отвратить. Кто поймет, право слово, этих вздорных английских девиц?!
– Вы задумались. Надеюсь, не помешаю?
Рядом с Адамом оказался старик де Бланкар, седой, с испещренным морщинами лицом, он выглядел древним, как Стоунхендж. В контрасте с юным личиком собственной внучки эта древность казалась особенно броской...
– Нет, что вы, буду рад собеседнику, – чуть покривил душой Адам. Опасался, что де Бланкар начнет говорить о Дениз, выведывая причины его интереса к ней, но собеседник заговорил о другом.
– Ваши волосы, отчего этот цвет? – осведомился без обиняков. – Говорят, он достался вам от отца...
– Правильно говорят, – подтвердил Адам. – Я очень похож на отца, чем еще при рождении разочаровал свою матушку. И до сих пор продолжаю разочаровывать, если быть честным. – Он хотел перевести разговор в шутку, но де Бланкара оказалось непросто сбить с толку.
– И ваш отец, как и вы, получил этот цвет при рождении? – продолжил допытываться старик.
– Нет, однажды с ним просто это случилось. А почему вы спрашиваете об этом?
Настойчивость собеседника отчего-то встревожила Адама. А вкупе с его недавним «Но вам интересны не только они?», так и вовсе показалась зловещей.
– Из стариковского любопытства, конечно, – улыбнулся Бланкар. – Все обсуждают вас, вы ведь знаете, косточки перемывают. И ваша внешность, само собой, вызывает вопросы!
– Я кажусь вам уродливым?
– Упаси вас Господь! Дамы вас обожают... Вы похожи на Мефистофеля. Сами знаете!
Губы Адама против воли расплылись в улыбке.
– Вы сейчас в самой вежливой форме обозвали меня злобным духом?
– Лишь обозначил восприятие вас, молодой человек. Есть в вас что-то...
– … Зловещее?
– … Скрытое ото всех.
– Вы на что-то сейчас намекаете?
– И не думал. Сколько вам лет?
Адам опешил от такой перемены беседы.
– Двадцать девять.
– Совсем еще мальчик.
– Это как посмотреть. Вашей внучке, я полагаю, вполовину меньше того...
Де Бланкар одарил его нечитаемым взглядом.
– Да, нашей девочке только семнадцать, но она развита не по годам. И порой кажется много старше, чем есть!
Адам подумал, что убедился в этом на собственном опыте, но, конечно, не сказал этого вслух...
Лишь признал очевидное:
– Она очень красива. Я был счастлив познакомиться с ней!
Уже в экипаже по дороге домой, Адам и эдак, и так прокручивал в голове события этого вечера и поражался обилию полученных впечатлений.
