К счастью, мятежники быстро перессорились между собой, ничего удивительного. Мало кто хочет делиться властью. Это и позволило императорскому роду сохранить трон.
Именно после Смуты высокоранговая магия попала под запрет. И теперь могла использоваться только с особого разрешения и в интересах государства.
– Александр Васильевич, вы отдадите мне свирель? – спросил Зотов. – Формально я не могу изъять ее. При ее изготовлении не использовалась запретная магия. Но вы же понимаете, насколько опасен этот артефакт?
– Пожалуйста, – улыбнулся я, протягивая свирель Зотову. – Никогда не мечтал о карьере музыканта.
– А чертежи?
– Я верну их в Незримую библиотеку. Там им самое место.
Зотов не спросил меня, кто изготовил артефакт. И я вполне оценил его деликатность.
– Удивительная история, – усмехнулся Зотов. – Сколько лет работаю в Тайной службе, но не устаю удивляться чудесам, которые иногда происходят. Вот, взять хотя бы вас. Путь Тайновидца – уму непостижимо. Вы сами-то представляете хотя бы приблизительно, куда этот путь может однажды вас завести?
– Не имею ни малейшего понятия, – рассмеялся я. – И считаю, что так даже интереснее.
Мы свернули на бульвар Дрожащих Радуг. Среди молодых кленов к радости гуляющих горожан и окрестных ребятишек непрерывно работали фонтаны. В солнечный день над каждым фонтаном сверкала маленькая радуга.
Первые этажи зданий вдоль бульвара были сплошь заняты трактирами, лавками и небольшими магазинами. Увидев вывеску пекарни, я не утерпел и спросил Зотова:
– Вы обождете минутку?
Забежал в пекарню и с удовольствием вдохнул соблазнительный аромат свежевыпеченного хлеба. Хозяин пекарни, щеголявший в высоком белоснежном колпаке, приветливо осведомился:
– Что будет угодно вашей милости?
– Моей милости будет угодно два больших кофе с молоком и два горячих рогалика, – решил я.
– Рогалики с сахарной обсыпкой? – уточнил хозяин.
– Непременно.
– Сию минуту!
Я покинул пекарню, держа в одной руке подставку с бумажными стаканчиками, а другой прижимая к груди бумажные пакеты с выпечкой. Рогалики были только что из печи – тепло чувствовалось даже сквозь плотную бумагу.
– Поздний завтрак аристократа? – рассмеялся Зотов, увидев счастливое выражение моего лица.
– Угу, – кивнул я.
И протянул ему кофе и рогалик:
– Угощайтесь!
Никуда не торопясь, мы дошли до площади Зримой Магии. До полудня оставалось десять минут.
– Так у вас дела в Императорском магическом лицее? – догадался Зотов.
– Да, – кивнул я. – Игорь Владимирович назначил мне встречу на церемонии. Вы ведь помните, какой сегодня день.
– День Выбора Пути, – спохватился Зотов. – Ну, конечно! И вы приглашены?
– Да. Разве можно упустить случай полюбоваться такой красотой. Смотрите!
Над зелеными кронами старых лип и синими корпусами лицея возвышался золотой купол Храма Путей.
– Красиво, – согласился Зотов.
И по привычке нахмурился, проверяя магический фон.
Храм Путей не был обычным зданием – он всегда возникал за одну ночь. Еще вечером вымощенный разноцветными плитками плац лицея был пуст. А теперь на нем возвышалось изящное круглое здание. Белоснежные колонны несли на себе золотой купол. Между колоннами дрожало и переливалось серебристое магическое поле, а на куполе Храма сверкал большой хрустальный шар.
Храм было отлично видно с площади. Потому ее и назвали площадью Зримой Магии.
– Что ж, Александр Васильевич, спасибо за помощь, – кивнул Зотов и протянул мне руку.
