Сталин относился к нему с особым уровнем доверия. Ему нравились спокойные, взвешенные и немногословные доклады Исакова, которые, как правило, касались перспектив развития военного флота. Когда обсуждалась проблема строительства Беломорско-Балтийского канала, Исаков был одним из немногих, кто настаивал на ускоренном его завершении, представив в правительство записку, где обосновывал стратегическую необходимость этого водного пути. Он считал, что в случае необходимости можно будет оперативно перебросить часть балтийских сил в зону Северного Ледовитого океана, откуда открывался путь в любую часть света.
Кроме того, писал о важности развития промышленного судостроения в приполярной зоне, подчеркивая, что с одной стороны это позволит под прикрытием отдаленности безопасно строить корабли любого тоннажа и назначения, с другой – создаст возможность освоения огромных северных пространств, опираясь на энергетическую базу, что сформируется вокруг верфей и потянет за собой все остальное, прежде всего – развитие приполярных городов, которые дадут судостроению новые кадры корабелов и мореходов.
В сущности, так и произошло – сегодня именно на Дальнем Севере находится основная оборонная судостроительная база России, со стапелей которой сходят атомные субмарины, оружие, что заставляет оголтелых помнить о неотвратимом возмездии…
К лету 1942 года война из события перешла в будни, с пониманием, что так будет долго. Быстро испарилось ликование от разгрома германских войск под Москвой. Враг, преодолев иллюзии блицкрига, с весны следующего года навалился на Советский Союз с удесятеренной силой, декларируя на всех углах, что от этой страны надо оставлять только пустыню. Гитлер выделяет Восточный фронт из своей многолапой агрессии как главный, нацелив именно сюда основные силы и ресурсы покоренной им Европы. Но как ни старался, война все равно приобретала вязкий, затяжной характер, и в ее котле свежие дивизии из рейха исчезали, как фрикадельки в раскаленном вареве…
19 июня 1942 года, за трое суток до годового отсчета войны, Сталин принимает у себя высшее руководство военно-морского флота: адмиралов Кузнецова и Исакова.
Когда в 2008 году тиражом всего 350 экземпляров были опубликованы журналы записей лиц, лично принятых Сталиным, картина минувшего стала выглядеть документальной завершенностью. Сразу стала понятна степень вранья, которым оперировали идейные «перевертыши», утверждавшие, что в дни начала войны Сталин запил с горя, спрятался в дачном схроне, откуда чуть ли не силой его вытащил Жуков.
Нет-нет, я не оголтелый поклонник Сталина, я просто сторонник правдивой трактовки очевидности. А факты говорят, что 22 июня 1941 года рано утром, в 5 часов 45 минут, ровно через час после нападения Германии, в кремлевский кабинет вождя вошли высшие персоны страны: председатель правительства В.М. Молотов, нарком внутренних дел Л.П. Берия, нарком обороны С.К. Тимошенко, начальник ГлавПУРа Л.З. Мехлис, начальник Генштаба Г.К. Жуков, члены Политбюро А.И. Микоян и Л.М. Каганович.
Начинается напряженная работа, люди заходят – выходят. Читаешь лаконичные записи журнала и видишь, как появляются другие, ответственные за разные отрасли руководители. В полдень кабинет покидает Молотов. Через полчаса возвращается и сообщает, что посол Германии, граф Шуленбург, вручил ему официальную ноту о начале войны.
