Позже, в палатке, Алексей долго не мог уснуть. Он набрасывал в блокноте схему: вулканическая активность, подледные полости, термальные источники. Он вспомнил отчеты геофизиков – под Антарктидой действительно существуют зоны с аномально высокой температурой, где лед тает снизу, образуя озера и пещеры. Некоторые полости достаточно велики, чтобы содержать собственную экосистему.
– А если… – прошептал он. – Если эти полости были населены?
Шанук лежал рядом, завернувшись в одеяло, но глаза его были открыты.
– Я пойду туда, – сказал он вдруг. – Если ты решишь идти, я пойду с тобой. Это – мой дом, если дед не солгал.
Алексей улыбнулся:
– Тогда мы вдвоем, Шанук. И может быть, мы станем первыми, кто найдет то, о чем древние только шептали.
На следующее утро он написал электронное письмо руководству экспедиции ЮНЕСКО с запросом на организацию частной разведывательной миссии на Антарктический полуостров. В письме он изложил научную гипотезу: подледные полости Антарктиды, созданные вулканической активностью, могли в древности быть обитаемы. Предания яганов могут оказаться отражением реальной миграции древнего народа, спасшегося от катастрофы под землей.
Он знал, что письмо вызовет усмешки. Но он уже не мог отступить.
Так родилась экспедиция, которая изменит все.
Глава 4. Подготовка к экспедиции
Письмо, отправленное Алексеем в штаб-квартиру ЮНЕСКО, повисло в воздухе, как камень над бездной. Ответа пока не было, но внутри все кипело. Он уже принял решение: экспедиция состоится – с официальным благословением или без него.
В лаборатории при базе он вновь встретился с доктором Лией Хавьер, генетиком, участвующей в исследовании яганской ДНК. На экране монитора пульсировали фрагменты геномов.
– Вот посмотри, Алексей, – Лия показала на один из графиков. – Эти маркеры – митохондриальные. Они характерны для популяций Юго-Восточной Азии и аборигенов Австралии. Причем они не появляются ни у одного другого народа в обеих Америках.
– Значит, контакт был? Или миграция из общего прародительского региона?
– Либо контакт, либо… – она пожала плечами. – Либо мы чего-то не понимаем в хронологии заселения южных континентов.
Алексей задумчиво посмотрел на таблицу:
– А если родина была третьей? Не Азия, не Америка. Что, если она – подо льдом?
Лия приподняла бровь:
– Ты говоришь про Антарктиду?
– Именно. Таука рассказал мне о подземной земле, о «свете снизу» и «огненной воде». Это не метафоры. Это может быть описание вулканически активных подледных систем.
– Алексей… Это звучит фантастически.
– И все же не абсурдно. Вулканы под антарктическим льдом известны. Есть данные NASA и Британской антарктической службы. Некоторые полости достигают десятков километров. Если в них есть термальные источники, возможно, там могла сохраниться жизнь.
Вечером он встретился с Шануком и его младшим братом Туку. Туку был худощав, светлоглаз, с быстрой речью и глазами, в которых сверкала жажда приключений. Алексей чувствовал, что именно он может стать живым мостом между преданием и наукой.
– Мы отправимся туда, – сказал он. – Но мне нужен кто-то, кто не просто знает язык и обычаи, а верит в легенду. Кто готов идти до конца.
Туку взглянул на Шанука, затем – на Алексея.
– А ты веришь, что земля под льдом – настоящая?
– Не просто верю. Я ищу доказательства. И хочу, чтобы ты помог их найти.
Парень кивнул:
– Если ты берешь меня с собой, я иду.
