Следующие семь часов я провожу за уборкой.
Нина не смогла бы сделать этот дом еще грязнее, даже если бы попыталась. Каждая комната дома грязная. В коробке для пиццы на журнальном столике все еще лежат два куска пиццы, а на дне коробки пролито что-то липкое и вонючее. Он просочился, и коробка прилипала к журнальному столику. Чтобы все очистить, потребуется час замачивания и тридцать минут интенсивной чистки.
Кухня – самое худшее. Помимо того, что находится в самом мусорном баке, на кухне лежат два мешка для мусора, содержимое которых разлито. У одного из двух пакетов дырка на дне, и когда я поднимаю его, чтобы вынести на улицу, весь мусор разлетается повсюду. И пахнет просто ужасно. Я давлюсь, но не теряю обед.
Посуда завалена в раковину, и я удивляюсь, почему Нина просто не положила ее в современную посудомоечную машину, пока я не открываю посудомоечную машину и не замечаю, что она тоже до краев забита грязной посудой. Эта женщина не верит в необходимость чистить тарелки перед тем, как положить их в посудомоечную машину. Или, судя по всему, запускает посудомоечную машину. Прежде чем закончить, я мою три загрузки посуды. Я мою все кастрюли отдельно, на большинстве из них запеклась еда, оставшаяся несколько дней назад.
К середине дня я снова сделала кухню хоть немного пригодной для проживания. Я горжусь собой. Это первый тяжелый рабочий день, который я проделала с тех пор, как меня уволили из бара (совершенно несправедливо, но теперь это моя жизнь), и я чувствую себя прекрасно. Все, что я хочу, это продолжать работать здесь. И, возможно, чтобы в моей комнате было открывающееся окно.
"Кто ты?"
Тихий голос пугает меня, когда я убираю последнюю порцию посуды. Я оборачиваюсь – позади меня стоит Сесилия, ее бледно-голубые глаза смотрят на меня, она одета в белое платье с оборками, в котором она похожа на маленькую куклу. Говоря о кукле, я, конечно же, имею в виду ту жуткую говорящую куклу из «Сумеречной зоны», которая убивает людей.
Я даже не видела, как она вошла внутрь. А Нины нигде не видно. Откуда она вообще взялась? Если это та часть работы, где я узнаю, что Сесилия на самом деле мертва уже десять лет и является призраком, я увольняюсь.
Ну, может быть, нет. Но я могу попросить о повышении.
«Привет, Сесилия!» – говорю я весело. «Я Милли. С этого момента я буду работать у тебя дома – убирать вещи и присматривать за тобой, когда твоя мама меня об этом попросит. Надеюсь, мы сможем весело провести время вместе».
Сесилия моргает на меня бледными глазами. "Я голодна."
Я должна помнить, что она обычная маленькая девочка, которая голодна, испытывает жажду, раздражается и ходит в ванную. «Что бы ты хотела съесть?»
"Я не знаю."
– Ну, а какая еда тебе нравятся?
"Я не знаю."
Я стискиваю зубы. Сесилия превратилась из жуткой маленькой девочки в надоедливую девочку. Но мы только что встретились. Я уверена, что через несколько недель мы станем лучшими друзьями. – Хорошо, тогда я просто приготовлю тебе перекус.
Она кивает и забирается на один из табуретов, стоящих вокруг кухонного острова. Ее глаза все еще пронзают меня, как будто они могут прочитать все мои секреты. Мне бы хотелось, чтобы она пошла в гостиную и посмотрела мультики на своем огромном телевизоре, а не просто… смотрела на меня.
