Те, кто видят иначе. Системе не нравится это поведение - страница 2

Ты чужой среди своих не потому, что с тобой что-то не так, а потому что «свои» – не твои. Их логика не твоя. Их ценности, даже если ты выучил их наизусть, не вызывают у тебя внутреннего отклика. Ты можешь говорить правильные слова – и всё равно фальшивить, потому что интонация выдается. Настоящее всегда просачивается между строк. И они это чувствуют. Даже если не могут объяснить – они чувствуют. И это их пугает. Пугает не потому, что ты страшный. А потому, что ты свидетель. Ты своим присутствием напоминаешь: можно иначе. А этого тебе не простят. Потому что «иначе» – это угроза. Сбои в системе не должны быть заметны. Те, кто не вписался, должны либо молчать, либо исчезнуть. А ты, вместо этого, продолжаешь задавать вопросы, чувствовать слишком глубоко и отказываться играть по правилам, которые никто не писал, но все исполняют с религиозным рвением. Ты – не искажённая версия нормы. Ты – альтернатива. А любая альтернатива в глазах системы – потенциальная анархия.

Состояние «чужого среди своих» не всегда очевидно. Оно редко начинается с громкого «меня отвергли». Оно – как хроническое воспаление: подспудное, малозаметное, но разъедающее. Оно может проявляться телесно – в форме напряжения в плечах при семейных сборах, зевоте при светских разговорах, головной боли после встреч с «друзьями», с которыми тебе нечего сказать. Но чаще – это ощущение, что ты как будто всё время немножко не в своей жизни. Ты научился играть в “нормального”. Это была вынужденная стратегия. Камуфляж, который ты примерял, чтобы выжить. Прятаться в понятных ролях: умный, добрый, скромный, надёжный, незаметный. Каждый такой выбор – акт микронасилия над собой. Не потому, что тебя кто-то бил, а потому что тебя не видели. Потому что реакция среды на твою настоящесть была слишком пугающей: осуждение, обесценивание, игнор. Всё, что делает психика в таких условиях, – не патология, а адаптация. Механизм прост и подл: если ты хочешь быть частью стаи, ты должен ослепнуть на свои отличия. А если не можешь – тебя вытолкнут. И потому ты сам начинаешь прятать острые углы, не задавать сложных вопросов, притворяться, что тебе интересно обсуждать ипотеку, диету, курс доллара и «новые серии». Это не лицемерие. Это – анестезия. Ты пытаешься усыпить себя, чтобы не чувствовать разрыв. Но ничто не усыпляется до конца. Внутри всё равно что-то зудит, как невыключенная музыка в соседней комнате. Ты можешь сделать громче – ещё больше работы, ещё больше общения, ещё больше поглощённости чужими делами. Но однажды наступает момент, когда анестезия перестаёт действовать. И ты остаёшься наедине с неприятной правдой: ты всю жизнь играл в игру, в которую не верил. И самое страшное – большинство игроков вокруг тебя тоже не верят. Просто молчат. Просто терпят. Просто научились не думать.

Чужие среди своих – это не обязательно изгнанные. Это может быть тихий саботаж изнутри: ты вроде бы с ними, но слушаешь другого Бога. Ты – как вирус в теле системы. С виду – часть организма. По сути – инаковость, способная заразить других видением, чувствованием, неприятием. Потому тебя и боятся. Тебя не выгоняют сразу. Сначала – вежливо подталкивают к «коррекции»: «Слишком остро реагируешь», «Будь проще», «Ты просто ещё не нашёл себя», «Все так живут». Когда это не работает – начинается дистанцирование. Тебя не зовут, не слушают, не замечают. А иногда – атакуют. На языке психологии – это реакция системы на угрозу гомеостазу. На языке улицы – ты выбрал не ту сторону. Ты – напоминание о том, что можно не соглашаться. А несогласие – страшнее бунта. И вот ты стоишь – ни там, ни тут. Уже не в игре, но ещё не на свободе. Это переходное состояние. Его трудно вынести. Хочется вернуться, влиться, забыть. Хочется снова стать «как все» – пусть даже в ущерб себе. Но ты уже видел. Уже понял. Уже не можешь закрыть глаза.