– Конечно, провожу, – с кроткой готовностью откликнулся Крат.
– Ты – настоящий друг, – Дол сверкнул слезой. – А то я боюсь, что меня пришьют по дороге.
Крат махнул рукой, устав от ядовитой бессмыслицы. Дол выбежал на кухню.
– Мать, я еду к врачу, – сообщил ей суфлёрским шёпотом.
– Давно пора.
Крат вышел к Зинаиде Ивановне и подтвердил, что проводит его.
– Только не пейте, а то врач не примет.
В кухне пахло пирожками. Крат осознал, что он живёт всё время как-то мимо пирожков, совсем не умеет жить. А Дола вкусный запах не тронул, он в третий раз вынул из кармана паспорт, чтобы убедиться, что это паспорт.
– Поедем на такси. Я получил гонорар. И ты можешь получить хоть сейчас, – ободрил товарища Крат.
Дол не обратил внимания. Когда спускались по лестнице, он цепко держался за локоть друга.
– Таксисту не называй конечный адрес, пешком дойдём.
– Хорошо.
Через локоть он получал заряд дрожи, заряд электричества. Причина-то может быть и надуманной, но страдания получились настоящие. Крат глянул сбоку на товарища и ужаснулся: сухое, с неровной, вылезшей вдруг щетиной, с паутиной морщинок, лицо Дола словно только что вернулось из сумасшедшего дома. Витрина болезни и несчастья.
– Крепись, всё будет хорошо, – сказал Крат и заставил себя улыбнуться.
В такси Дол позвонил врачу, скупо сообщил, что он уже едет, и при этом упомянул, что его сопровождает Крат. Удивительный был звонок – разумный и деловой, не совпадающий с болезненным состоянием Дола. Зато сидел он в полном согласии с душевным расстройством – навесу, почти не касаясь телом сиденья.
За полкилометра до места назначения Дол объявил, что приехали.
– Чего туда пёхом-то хлёбать! Давайте довезу, – предложил таксист.
– Куда? – переспросил Дол и заострился в подозрении, как бритва.
– Туда, – движением головы показал таксист. – Я понял, куда вы едете: в зеркальце вижу.
– А вот и не туда! – вскричал Дол, выныривая из машины.
Дурдом расположен в живописном уголке на краю города, в имении неких давнишних Песковых. На пустом шоссе двоица путников была слишком заметна, поэтому они уступили дорогу майскому ветерку и двинулись краем берёзовой рощи, замусоренной пластмассовыми бутылками.
– Как ты свёл знакомство с доктором, почему я не знал? – спросил Крат.
– Пять лет назад лечился у него, тогда он был наркологом, – почти спокойным голосом ответил Дол.
Видимо, его утешали берёзы, бесстрашно и нежно распустившиеся на земле, полной мусора, отравы, костров и топоров.
– Помню, – кивнул Крат.
– Его жена очень любит театр. Я тогда сделал им абонемент в «Глобус».
– Слушай, ты большой кредит взял в банке Рубенса?
Дол побледнел и с ненавистью посмотрел на друга.
– Да я так спросил. Не хочешь – не говори, твои дела, – поправился Крат.
