— Вот видишь… — ответил Глеб на мое сообщение, что я нашла глинтвейн.
Ответил голосом на мою эсэмэску. Испугался, что не позвоню? Или позвоню, только когда выпью для храбрости, а ко времени, когда мне принесут выпивку, он может уже растерять всю свою храбрость, если та потребовалась ему, чтобы пообещать исповедаться незнакомой девушке.
— Все, как ты хотела. Скинь адресок места с глинтвейном.
— Ты любишь горячее вино? Я заказала белое с яблоками.
— Одна моя знакомая девушка любит. Буду знать, куда пригласить, когда та замёрзнет. Холода не за горами.
Знакомая девушка… Короче, налево он ходит регулярно. Ну не мое это дело. И я поделилась с ним ссылкой на заведение. Пусть заводит шашни, с кем хочет. Это его жене должно быть противно. Почему же так противно мне? Сердце никак не успокаивалось, а наоборот до боли сжималось.
— Сима, сколько у нас времени?
У нас? Сделалось ещё противнее. Сказал бы лучше — у меня, чтобы искупать тебя в моих помоях. Вернее будет, нет? А ты не знала разве, о чем пойдёт речь? Ну не о жене же! Отчего у мужика не может быть каких-то других проблем, кроме… Жена, как я понимаю, для него вообще не проблема! Как и муж для моей бывшей одноклассницы и такой же бывшей непорядочной подруги. Хотя чего это я берусь судить людей по постели… Не мне ж ее стелили! Только почему-то больно упала именно я…
Так тяжело решиться перезвонить респонденту, а встретиться лично просто шаг в пропасть. И когда я решилась на это, звонящий оказался козлом в квадрате и вором вне закона. Хорошо, что не успела сделать третий шаг — к Борису в постель. Но зачем я проецирую опыт с Борисом на Глеба? Он не третий «принц». Ему я перезвонила не для знакомства, а поздравить… Пожалеть… Мы, бабы, любим жалеть убогеньких… Особенно, если они богаты и плачут… Так что на самом деле до телефонного номера моего третьего шанса я ещё не добралась. Но он есть в базе. Хотя бы в небесной канцелярии!
— Вы говорили, что вам… — я нарочно сделала акцент на его персоне и паузу, чтобы успокоить расшалившееся сердце. — Будет достаточно получаса. Но я сказала дома, что задержусь на работе до десяти. Это на случай, если вам захочется поговорить ещё…
— А вам выпить? Ещё? — перебил Глеб со смешком. — До скольки они открыты?
— Без понятия…
И про расписание работы общепита, и про то, зачем вы, милый козел, задаете подобные вопросы…
— Как далеко вам до дома?
— Сорок минут где-то.
— На метро?
— Да, на метро… В чем дело?
— Вам на работу завтра во сколько?
— Глеб, в чем дело?
— Уже ни в чем… Я заказал вам такси на десять часов.
— Как?! — я чуть не подавилась скопившейся во рту слюной. — Вы понятия не имеете, куда мне ехать…
— Главное, сумейте сказать адрес водителю. Я с оператором просто прикинул километраж. Я не трогаю вашу анонимность.
— Я заметила, — выдала я уже сухо.
— Не проверяйте мою порядочность! Напоить девушку и отправить домой ночью на метро? Этого вы от меня ждали?
Порядочность? Мне кажется, она у вас под большим вопросом… Или вы из тех мужчин, для которых супружеская верность не является мужской добродетелью? Но все эти вопросы останутся на искусанных губах. Только бы не прокусить язык, прикусывая!
— Исповеди. Я до сих пор жду вашей исповеди. За этим вы меня пригласили, как мне показалось…
— Да вы точно ангел, слетевший в наш грешный мир с небес… Исповедь! Вот же сказанули! Вы своё имя отрабатываете?
Ладонь вспотела от горящего уха и раскалившегося телефона. Нужно переключиться на наушники, если вообще не отключиться… Оплачу я этот чертов торт и глинтвейн из своего кармана! А его тысячу переведу в приют на корм котикам! Хоть кому-то от неё лучше станет. Мне уже плохо!
