– Пока все также, я переживала за вас, – смущенно пробормотала Александра.
– Травы для знахарки, как и обещал, доставил, – я передал мешочек ей в руки.
– Спасибо вам, – Александра порывисто кинулась ко мне, но, споткнувшись о пристальный взгляд Тимофея Ильича, остановилась в паре шагов.
Смутилась и вскоре скрылась за дверью. Мы последовали за ней.
Ступили за порог и застыли, будто попав в другой мир. В доме было тепло от топящейся печи, пахло травами и кислым тестом.
Нестерпимо хотелось скинуть с себя мокрую одежду и отведать горячего чаю.
Я отправился в свою комнату, умылся, переоделся и вернулся в дом.
Мой взгляд наткнулся на незнакомого мужчину лет сорока с небольшим. Он сидел за столом: худой, сутулый, с впалой грудью. Мелкие черты лица, острая бородка, бегающий взгляд – делали его похожим на хорька. При нашем появлении мужчина неловко поднялся, кланяясь сначала мне, потом хозяину дома.
– Знакомьтесь, ваша светлость, это свояк мой Еремей Степанович, – сказал Тимофей Ильич, натягивая сухую рубаху.
– Здрав будь, Владимир Петрович, – пробасил гость.
– И вам не хворать, – ответил я, проходя к столу.
– Уж насилу вас дождался. Пахом сказал, что вы к Поганому озеру отправились. Думал, если к утру не явитесь, навстречу пойду.
– Как видишь, вернулись. А в деревне что слышно? Все ли ладно? – спросил Тимофей Ильич и замер от предчувствия недобрых вестей.
– Дозволь с глазу на глаз поговорить, – дернул длинной шеей Еремей.
– Сказывай, здесь секретов нету, – ответил хозяин, присаживаясь на резную лавку.
Еремей с подозрением покосился на меня.
– Игната в лесу мертвым нашли.
– Как мертвым?! – теперь уже Тимофей Ильич опасливо завертел головой. – Неужели убили?
Еремей опустил глаза и кивнул.
– Кто убил?
– Да кто ж его знает. Говорят, старый граф кровавую дань собирает.
– Нет никакого графа, – довольно резко ответил Тимофей Ильич. – Душегубы это. Злодеи в наших краях появились и бесчинствуют.
– Откуда известно? – нахмурился Еремей.
– Видели их давеча, – буркнул хозяин. – Ну вот что. С утра собирай народ, решать будем, что делать дальше.
– И то верно, – одобрительно закивала Еремей. – Пойду я, засиделся что-то. Тебе, Маланья, спасибо за угощение.
Гость ушел. Хозяйка с поджатыми губами принесла ужин. Тимофей Ильич ел не спеша, склонив голову над чашкой, словно раздумывал над каждой ложкой – отправлять ее в рот или нет? Мы еще не выхлебали суп, а Маланья подставила перед нами миски с кашей.
После плотного ужина на меня навалилась усталость. Я пошел к себе, не раздеваясь, прилег на лавку и не заметил, как уснул.
Проснулся внезапно. В комнате никого, даже Никифора не было.
«Куда этот шельмец запропастился?» – подумал я и тут же вздрогнул, услышав тихие шаги за дверью.
Решительно распахнул ее, и, к своему удивлению, увидел Александру. Волосы девушки были заколоты высоко на голове, плечи покрывала наброшенная шаль, а длинная юбка касалась пола. Она приложила палец к губам и тихо вошла.
Стояла молчаливо, торопливо отвела взгляд, бледная дрожащая, но от этого еще более прекрасная. Ее глаза лихорадочно сверкали, отражая огонь свечи. Бездонные, как два колодца, такие глубокие, что трудно удержаться на поверхности: нырнешь и уже не выплывешь. Воздух вокруг раскалился настолько, что каждый вдох обжигал легкие.
– Владимир, я пришла поблагодарить вас за все. Прошу, примите от меня иконку. Пусть святой образ хранит вас, а я здесь молиться за вас буду, – сказала она.
