Проснулся глубокой ночью. Лунный свет крался через тусклые оконные стекла, слабо освещая убогую обстановку.
Рывком сел, потирая затекшие конечности. Голова была тяжелой, гудела, как пчелиный рой, но мысли были ясными. Подошел к окну и вгляделся в темноту. Двор был пустынен. На востоке едва заметно проступила бело-розовая полоса – рассвет только обрисовывал свои намерения.
За спиной послышался шорох. Я резко обернулся – тусклый свет сочился через окна, выделяя из потемок женскую фигуру. Это была Александра.
– Что-то случилось? – удивленно протянул я.
– Все в порядке. В комнате жарко натоплено. Я искала воду, чтобы напоить Ивана, – сказала она, плотнее запахиваясь в шерстяную шаль.
– Он хорошо себя чувствует? – спросил я.
– Иван плохо переносит дорогу, – быстро ответила Александра, подошла к деревянной бадье в углу и зачерпнула воду глиняной кружкой, которую нашла на столешнице.
– Постойте, не уходите, – сказал горячо, когда девушка попыталась пройти мимо.
Схватил ее за руку и резко привлек к себе. Огромные глаза с ресницами в полщеки удивленно уставились на меня.
«Как у нее это получается?» – пронеслось в голове.
Она посмотрела на меня так, что я почувствовал, как сердце дернуло за грудиной. Александра была ниже меня на полторы головы, и казалась совсем маленькой, что лишь усиливало мое волнение.
– Я знаю, судьба нас неслучайно свела, – прошептал я, наклоняясь к ее лицу.
Тонкая шаль соскользнула с плеча девушки, и у меня перехватило дыхание от одного только взгляда на изящную линию точеной шеи, к которой захотелось вдруг прижаться губами в том месте, где билась едва заметная жилка пульса.
Все поплыло перед глазами, мозги взорвались и разлетелись на мелкие осколки. Ее аромат заставил меня трястись, как в лихорадке. Я провел обеими руками по ее волосам, зарылся в них пальцами и притянул к себе. С протяжным стоном набросился на ее рот, совершенно ошалев от мягкости губ, свежести дыхания и безумной страсти, которая в этот момент с головой накрыла меня.
С тихим рычанием прижался к ее полуоткрытым губам, целуя как обезумевший. Потянул к лавке, крепко прижимая к себе и проникая в ее рот с таким исступлением, что казалось, тучи огненных искр сыпались из глаз.
Возбужденный до предела, приподнял ее за талию и опрокинул на жесткий матрас, лихорадочно дергая концы шали.
Ее шаль слетела на пол, освобождая пылающее тело. Мои руки метались по ее нежной коже, пальцы зарывались в волосы, заставляя голову запрокинуться, губы искали жаждущие уста. Внутри меня разгорался пожар, который ничто не могло потушить.
Я все теснее и сильнее прижимал ее к себе. Казалось, что мир вокруг перестал существовать, оставляя лишь нас двоих. Комната буквально дрожала от той страсти, что вихрем закручивалась между ними.
Я провел по нежной шее к груди, отрываясь от безумно вкусных губ, чтобы заглянуть в ее глаза, и вдруг увидел в них слезы и… гнев.
Правая рука Александры взметнулась вверх, отчетливый звук пощечины разорвал тишину комнаты, подобно выстрелу в пустом бальном зале. Я широко распахнул глаза, схватившись за щеку.
– Вы мерзавец, сударь! – вскрикнула она, тщетно пытаясь стянуть концы шали на груди.
Руки ее не слушались. Я хмуро наблюдал за безуспешными попытками Александры привести себя в порядок. Со свистом выдохнув сквозь плотно сжатые зубы, шагнул к ней, намереваясь помочь.
– Не приближайтесь ко мне! – закричала она, выставив руки перед собой, словно возводя между нами преграду.
