Мне хотелось проснуться, очнуться от долгого сна и вернуться к своей размеренной жизни.
Этим желаниям не было суждено сбыться.
– Возможно, для тебя это звучит невероятно, но семья по нашей женской линии – хранители семьи императора. Моя бабушка занималась этим, моя мать была банши, я верой и правдой служу императору, и ты…
– Я стану следующей. – сухо произнесла я. Это даже звучало… как-то странно. Неправильно. Не по-настоящему.
Эмерот замолкла.
– То, что ты пришла сюда, последовала зову, вернулась к тому месту, которое должна защищать, уже говорит о многом. У тебя, наверное, тысяча вопросов. Мама начала меня обучать всему, что знала, всему, что позволило бы стать достойной преемницей. Здесь я вышла замуж за твоего отца, Фредерико, торговца, обладавшего несколькими лавками, а когда родилась ты, то я стала самой счастливой девушкой в мире. Ничего не могло омрачить мое счастье, кроме родной сестры. Наши отношения ухудшились, казалось, я говорю с чужим человеком. А когда мы повзрослели, мнение Алиссии о моей жизни изменилось, она отвратительно отзывалась о банши, нашей семье и том, чем наши предки занимались несколько сотен лет. В конце концов, мы перестали общаться, и я не могу сказать, что была так расстроена этим. Лишь ноющая боль поселилась в моем сердце.
Ее голос прервался, словно она скорбела о чем-то. Я продолжала слушать, пытаясь воссоединить крупицы правды.
– За день до резни в Хрустальных холмах мы втроем отправились навестить бабушку. К этому времени я прошла свою инугурацию в качестве новой хранительницы Императорской семьи, ведь мама трагически скончалась. Проблемы с сердцем. Я с удивлением обнаружила там Алиссию. Она разорвала контакты со всеми родственниками, однако в тот день была мила как со мной, так и с тобой и Фредериком, и мне подумалось, что, возможно, она осознала свою неправоту после смерти мамы и решила вернуться к нам. Она действительно скорбела, это было заметно по ее заплаканным глазам. Уже тогда Алиссия была довольно перспективной в инженерном деле, но иногда мне казалось, что она может испытывать зависть из-за моего положения. Ну, понимаешь, мама всегда больше ценила меня как старшую дочь, продолжательницу семейного дела и все такое, что, конечно, было неправильно.
Алиссия долго играла с тобой среди кустов жасмина, пока я помогала бабушке с ужином, а Фредерико пытался разобраться с какими-то бумагами. Ты была очаровательной шестилетней девочкой с большущими глазами и голубым бантом на макушке. – Она вновь потянулась ко мне, но вовремя остановилась. – Мне так тебя не хватало.
Эмерот резко встала и повернулась к окну, ко мне спиной. От натяжения ткани разрез еще больше оголил бедро, почти до неприличия, и я поморщилась. Что-то порочное, нечистое было в ее движениях, взгляде, мимике, что отталкивало меня.
– В то страшное утро, когда мы проснулись от гремящих звуков где-то с улицы, наш небольшой двухэтажный дом с покрывавшей его резьбой полыхал в огне. Первый этаж почти полностью затянуло дымом, зверствовали языки пламени, и по нелепой случайности только комната бабушки располагалась там. Думаю, она ушла мирно, надышавшись дыма во сне. Фредерико приказал мне найти тебя и спрыгнуть с балкона, под которым располагался мягкий стог сена, и рванул к ней, вниз, по лестнице, но почти сразу же обгоревшие ступеньки рухнули под его весом, увлекая за собой. Иногда мне чудится его визг, когда огонь пожирал его кожу. Я бросилась к тебе, но твоя кроватка была пуста. Алиссия тоже исчезла из своей спальни. Я осталась в том доме одна. Окно было единственным выходом наружу, дым уже захватывал оставшиеся комнаты.
