Двор был пуст. Никаких следов тебя или Алиссии. Ничего. Лишь мимо домов бежали обезумевшие люди, желающие поскорее спасти свои жизни. Тогда я еще не осознавала, что они бежали от астрорийцев, прорвавших защиту Хрустальных холмов из-за неповиновения серен. Асторийцы стремились захватить крупное месторождение угля, расположенное в тех местах. Скорее всего, один из осколков снаряда задел наш дом, вызвав возгорание. В ужасе я проверила сарай, забежала в сад, однако не нашла вас. Тогда ко мне пришла жуткая мысль: что, если вы остались там, внутри, на нижнем этаже? Может, вы проснулись раньше и захотели проверить, что там творится? Я помню, как слезы градом катились по моим щекам, и я рванула обратно, но меня перехватил наш сосед, Энгель. Угрюмый, он молча выслушал мой торопливый сбивчивый рассказ, я взмолилась, чтобы он помог мне найти вас. Да только Энгель, крепкий мужчина, который близко дружил со мной в детстве, покачал головой, показал рукой за мое плечо и спросил: «Думаешь, что-то там еще осталось?». То, что раньше было моим домом, то, где я проводила каждую свободную минутку ребенком… От этого остались лишь яростно полыхавшие развалины. Никто не мог выжить.
Повисло молчание. Чтобы чем-то занять себя, я вновь отхлебнула отвратительный шоколад, сгустками стекающий в мой желудок. Нет, еще один глоток, и меня точно вырвет. Боль ощутимыми толчками накатывала где-то в висках.
Наконец, спустя пару минут Эмерот обернулась. В ее тусклых глазах блестели слезы. Они были похожи на отчаянный блеск, придававший лицу лихорадочный вид.
– В тот день я потеряла семью. Так я думала. Энгель смог вывести меня, мы вместе бежали в близлежащую деревню. Пока шли операции по спасению оставшихся людей, пока специалисты разбирали разрушенные квартиры, опознавали тела, я отказывалась возвращаться в столицу. Мне нужно было найти вас, хотя бы ваши тела. Однако после астрорийцы расстреляли ту долину, и от нашего дома остались руины. Просто каменная крошка. То, что уцелело, было уничтожено огнем. Никаких следов тебя или Алиссии. Императорские офицеры лично занимались раскопками по моим упрашиваниям, Его Величество Ульрих понимал, что по-другому вернуть меня он не сможет. В конце концов, через несколько месяцев я вернулась в столицу. Никто из моей семьи не дожил до этого момента.
– Вы это сейчас серьезно? – я решилась подать голос.
– Ты не веришь мне? Юдит, это я, твоя мама. Ты должна помнить обо мне хоть что-то. Неужели ты меня забыла?
Грациозной походкой она прошла расстояние от окна до меня и опустилась на колени, устроившись на расстеленной белой шкуре. Я неловко отодвинула ступни, стараясь не задеть ее. Ее сухие, немного шершавые руки нащупали мои ладони и обхватили, нащупав точку моего трепетавшего пульса.
– Я ничего не помню о том дне. Если честно, я не имею никаких воспоминаний до того, как очнулась в госпитале.
– Это правда? – Эмерот потрясенно выдохнула. Ее пухлые губы, окрашенные красной помадой, округлились.
– У меня полная потеря памяти. Врачи говорят, это из-за сильного эмоционального потрясения. Мама удочерила меня… вернее, так она сказала мне, – добавила я.
– Теперь понятно, как она смогла ускользнуть. Наверное, это только сыграло ей на руку.
– Зачем она это сделала? Почему не вернулась?
Эмерот изящно промокнула слезы. Казалось, все ее движения были отточены, вылеплены, словно на публику.
