Тяжелая дверь фабрики поддалась с протяжным скрипом. Внутри пахло ржавчиной, стоячей водой и тем же сладковатым запахом, который он уловил раньше. Сейчас этот запах был сильнее, почти одурманивающий, и Алекс почувствовал легкое головокружение. Он достал телефон, активировал фонарик и осторожно двинулся вперед, проходя между ржавыми станками и обрывками гнилых ткацких нитей.
Крик раздался снова, теперь ближе, из глубины здания. Книга в его кармане пульсировала в такт этому звуку, как если бы они были связаны невидимой нитью. Разум Алекса пытался найти рациональное объяснение происходящему, но ужас первобытной интуиции уже проникал в его сознание.
Луч фонарика выхватил из темноты лестницу, ведущую в подвал. Капли воды с потолка падали на металлические ступени с ритмичным звоном. Кап. Кап. Кап.Алекс начал спускаться, держась за влажные перила и чувствуя, как холод металла проникает сквозь его перчатки.
Подвальное помещение оказалось обширнее, чем можно было ожидать. Луч фонарика не достигал дальних стен. Пол был залит водой высотой до щиколотки, и каждый шаг сопровождался плеском. В воздухе висел запах сырости и разложения.
А затем он увидел… нечто. Сначала это показалось ему лишь странным отражением в воде, игрой теней. Но когда он навел луч фонарика прямо на фигуру, то понял, что никакие тени не могли создать это.
Существо стояло, склонившись над неподвижным телом, полупогруженным в воду. Оно было похоже на человека и одновременно абсолютно нечеловеческим. Кожа, если это была кожа, имела бледно-серый оттенок и казалась слишком тонкой, почти прозрачной – сквозь нее просвечивались тёмные вены и нечто, что могло быть органами, но не соответствовало ни одной известной анатомии. Руки существа были неестественно длинными, с тонкими пальцами, заканчивающимися не ногтями, а чем-то похожим на маленькие присоски.
Оно повернуло голову к Алексу, и он увидел его лицо – почти человеческое, но с непропорционально большими глазами без век и ртом, который растягивался слишком широко для человеческого черепа. В этот момент Алекс понял значение слова «неописуемый», потому что его разум отказывался фиксировать особенности этого лица, как если бы они существовали вне известных ему категорий восприятия.
Существо издало тот самый крик, который привлек его сюда – звук, который теперь, вблизи, напоминал одновременно плач младенца и скрежет металла. Затем оно выпрямилось, и Алекс увидел, что неподвижное тело на полу принадлежало человеку – молодому мужчине, чья кожа имела странный сероватый оттенок, а глаза были широко открыты в выражении абсолютного ужаса.
Цепенея от страха, Алекс сделал шаг назад, споткнулся о что-то под водой и упал, выронив телефон. Фонарик погас, погрузив подвал в кромешную тьму. Он услышал плеск воды – существо двигалось к нему. Сейчас, в темноте, ужас стал почти осязаемым. Алекс полз назад, его руки судорожно шарили по воде в поисках телефона или чего-нибудь, что могло бы стать оружием.
Книга в его кармане внезапно стала обжигающе горячей. Он вытащил ее, не зная, зачем, и раскрыл. В кромешной тьме страницы излучали тусклое синеватое сияние, освещая пространство вокруг. И существо замерло, словно сияние причиняло ему боль. Теперь Алекс мог лучше рассмотреть его. Кожа не просто казалась прозрачной – она постоянно менялась, пульсировала, как если бы форма существа не была окончательно закреплена в этой реальности.
