Не было времени брести медленно и лениво, чтобы думать о всей ситуации. Нужно было лететь на работу, так как от этого зависела моя зарплата. На что -то же надо было мне жить. Родители были уверены, что я работаю, как и Борис в полицейском участке, получаю приличный оклад, которого хватает на мое содержание, и ни в чем не нуждаюсь. И именно поэтому не прошу у них денег. Мол, самостоятельная, ага.
Самостоятельная, это да. Но денег хватало едва ли не на самое необходимое. Я снимала комнату в увядшем доходном доме, которая стоила тридцать рублей в месяц, тогда как вся моя заработная плата составляла пятьдесят рублей. Прожить на оставшиеся деньги удавалось не без труда. Спасало то, что в ресторане можно было перехватить немного еды с кухни, пока мадам Бенингсен, хозяйка ресторана, была занята другими важными делами, а не тем, что следила за нашей работой.
Работа подавальщицы была не такой уж и трудной, какой казалась мне на первый взгляд. Принимай себе заказы да относи их потом, чего сложного? Просто это выматывало иногда так, что еле до кровати добиралась. А все потому, что иной раз за день приходилось обслуживать не так много посетителей, а в другой день им конца и края не было. Как правило это зависело от дня недели и прочих факторов. Вот и сегодня календарь оповещал, что наступила пятница, а значит, работать придется не покладая рук и ног.
Я влетела в ресторан через главный вход, зная, что обязательно получу очередной выговор от мадам Бенингсен. Колокольчик над дверью звякнул, оповещая о приходе посетителя в моем лице. На встречу мне выплыла улыбчивая Оливия с дежурной фразой:
– Добрый день! Добро пожаловать в «Красный бархат», затем разглядев того, кто пришел, обеспокоено добавила:
– Кристина, ты снова нарушаешь правила. Тебе опять сделают выговор, а то и выпишут штраф. Давай быстрее на кухню, пока мадам Бенингсен не вышла проверить, кто пришел.
Она оглянулась, проверяя, что у нас еще есть время, и потянула меня в коридор, ведущий на кухню.
Я звонко чмокнула ее в щеку и поспешила вперед. Уже хотелось есть, да и хотелось заполнить засевшую внутри тревогу, которая образовалась и с каждым часом разрасталась все сильнее из-за появления господина полицмейстера из столицы. Я пока не спешила анализировать события сегодняшнего дня и думать, как выведать подробности у несчастного Бориса. Уверена, он осознавал, что вечером я навещу его и хорошенько потрясу, чтобы выведать нужные мне подробности. И нет, мне не жаль его, он обещал мне, что будет моими глазами и ушами в участке, пока мы не раскроем дело, и я не смогу попробовать свои силы на вакантное место. В его же интересах, чтобы у меня все получилось.
– Как прошла встреча в участке? Есть новости? – участливо спросила подруга.
– Есть, – ответила я, жуя булку, учтиво предложенную мне Оливией, и перевязывая фартук поплотнее.
– И какие же? – замерла та, в ожидании моего ответа. Она, как и я, сильно переживала о случившемся с Юлией, и чувство вины не покидало и ее.
– К нам прислали полицмейстера из столицы, дело передали ему. Теперь мои допросы будет вести он, – ответила, будто мне нет дела до этих изменений. В голове как на зло тут же возник образ господина Волконского. Я вздохнула. Все же он слишком молод для занимаемой должности.
Тоже так хочу, – отметила про себя не без зависти, но с каплей восхищения.
– Но зачем? Неужели наш господин Ян не справляется?
