Тени Орестана. В поисках дома - страница 8

Они двинулись. Молча, тяжело – словно тянули за собой не сумки, а весь свой прежний мир.

Селма шла медленно. Дыхание сбивалось, но она не жаловалась. Ни звука. Только прямой, упрямый взгляд, в котором уже не жила обида – ни на Бога, ни на людей, ни на судьбу. Всё это осталось позади. Как и дом. Как и тепло.

Сумка врезалась в плечо. Рука немела. Спина ныла. Но Селма не сдавалась – шаг за шагом, стиснув губы, будто каждый шаг был вызовом самой судьбе. Она не жаловалась. Никогда не жаловалась. Даже когда слёзы жгли глаза, как соль на ране.

Они остановились на привал – в стороне, среди зарослей между деревьями. Пахло мокрой корой, холодом и выжженной землёй. Арам молча поставил сумку. Мейра присела рядом с Таром, гладя его между ушами – пёс дышал тяжело, но терпеливо. Впереди, в просвете между елями, маячила фигура проводника.

Селма опустилась на поваленное дерево. Медленно расстегнула сумку. Пальцы дрожали, но аккуратно – почти по ритуалу – она стала выкладывать то, что носила с собой все эти пять дней. Платок с вышивкой. Маленькую коробочку с кольцом, которое давно не надевала. Конверт с пожелтевшими фотографиями – не в фокусе, но с родными лицами.

Затем – свёрток с книгами. Три. Все прочитаны до дыр, но расстаться с ними она не могла. Они пахли домом. Пахли вечерами при лампе, когда ещё был чай, был стол, было тепло, и чужие войны жили только в историях.

Селма прижала свёрток к груди, как младенца. Глаза наполнились слезами. Не от боли. От прощания.

Мейра подошла. Не стала говорить. Просто положила руки Селме на плечи и крепко сжала – так, как когда-то делала её мать, когда рушился весь мир.

Селма вздохнула. Осторожно, словно прощаясь с другом, положила свёрток под дерево. Оставила ещё одну вещь. Ещё одну часть себя.

А когда встала и пошла – её взгляд изменился. Не стал легче, нет. Но стал крепче.

Арам ничего не сказал. Просто взял её за руку, сжал ладонь – и повёл вперёд, помогая преодолевать корни, ветки, скользкий после дождя спуск.

Сумка всё ещё тянула плечо. Но уже не так.

"Ты не выбираешь, кого встретишь на пути.

Но иногда без этой встречи ты бы не выжил."

Профессор Авалдарон стоял под голыми ветвями дерева, среди которых уже пробивались первые почки – крохотные зелёные знаки жизни, робко возвестившие о наступающей весне. Лицо его казалось спокойным, почти неподвижным, но под этой маской пряталась внутренняя борьба – тревожная, упрямая, изматывающая. Он был врачом и не раз держал в руках человеческую судьбу. Но сейчас, здесь, среди леса, где воздух казался плотным от сырости и тишины, он ощущал, как ускользает почва под ногами. Слишком многое было неизвестно. Слишком быстро таяло время. И в этих ясных, всегда сосредоточенных глазах теперь застыла серая усталость – не от возраста, а от бессилия.

Он поднял голову, встретив взгляд внучки.

Лия стояла чуть поодаль, сжав в руках свою книгу – ту самую, которую писала, словно вытравливая на бумаге правду. Она держала её близко, как щит и как компас одновременно. В этом предмете было нечто большее, чем просто страницы. Это была её вера, её путь. Но сегодня истина, к которой она стремилась, казалась далёкой, будто затуманилась за плотной завесой боли и разочарования.

Лия всегда была другой. Чересчур умной. Неудобной. С острым, непривычным взглядом на мир и опасной уверенностью в том, что всё ещё можно изменить. В её поступках жила дерзость – не легкомысленная, а выстраданная, и потому вызывающая тревогу. Авалдарон не мог не гордиться ею. Но гордость эта была горечью: отвага Лии шла рука об руку с её уязвимостью, и сейчас, среди голых ветвей, казалось, что она вот-вот треснет, как хрупкое стекло.