– Похоже на то, что… – промычала трубка.
Дальше Злата не расслышала.
Надя опустилась в кресло и закрыла лицо руками. Злате показалось, что тетушка плачет, – она подошла, обняла ее и твердо сказала:
– Все будет хорошо. Не расстраивайся! Что-то с твоими картинами произошло? До места не доехали? – Злата гладила Надины светлые локоны, собранные в длинный хвост. – Давай я тебе косичку заплету? – девочка бережно заплела тетушкины волосы в толстую косу. – Лан, принеси какую-нибудь резиночку!
Лана встала из-за стола, вывернула большие карманы своей пижамы и протянула сестре голубую резинку.
– Не смотри на меня так! Другой у меня все равно нет, – Лана заботливо погладила Надю по руке. – Давай ты в этом году на выставку не поедешь? Ну ее, эту выставку!
– Милые, доешьте все, а мне надо Борису Яковлевичу позвонить, – Надя еще раз обняла близняшек и крепко прижала их к себе. Потом она поднялась наверх, к себе в комнату.
– Пойдем послушаем, что у нее случилось! Может, чем-нибудь помочь сможем, – Злата схватила Лану за руку и потащила на второй этаж; та упиралась и тихо шептала: – Зачем ты? Подслушивать нехорошо.
Крадучись на цыпочках, чтобы тетушка их не услышала, они подошли к деревянной двери в Надину комнату – она была прикрыта, и Злата, чтобы лучше слышать, прислонила к ней ухо: – Ну, чего стоишь как статуя? Иди сюда! – она махнула Лане рукой.
– Мне не нравится подслушивать. Это противно, – ответила сестра.
– Надя нам не чужая, мы для дела стараемся. Ты что, не видела – она белая как моль убежала? Точно что-то серьезное произошло. Заодно и узнаем. Или ты думаешь, она нам сама все расскажет?
Лана неодобрительно покачала головой, но все же прислонила ухо к двери.
Из глубины комнаты доносились рыдания – тетушка объясняла Борису Яковлевичу, что не может присутствовать на выставке по семейным обстоятельствам, и неожиданно из комнаты донесся ее истерический крик:
– У вас душа есть? Как вы себе это представляете? Сергей в больнице, даже врачи не знают, выживет он или нет!
Тревога мгновенно передалась близняшкам, как передается опасный вирус.
– Нет! Не может быть! Папа! Папочка! – Злата с Ланой сползли по двери на пол.
– Это я виновата, это мой злой язык папу сгубил! Папочка, почему тебя завалило?! Зачем ты на работу пошел, мама же просила тебя дома остаться?! – Злату обуял ужас, ей захотелось прижаться к папе, услышать его заразительный смех и твердые слова «Все будет хорошо!»; дурацкая шуба была ей больше не нужна – лишь бы папа остался в живых.
Лана прикрывала мокрое от слез лицо трясущимися ладонями:
– Почему он? Ты можешь сказать, почему он?
Злата дернула Лану за рукав:
– Ты что, нашего папу не знаешь? Кто может его остановить? Он первым идет, если очень опасно, он же за каждого ответ держит! Неужели не помнишь? Сколько раз он нам рассказывал… – прошептала Лана.
– А кто нам его вернет? Мне мой папа живым нужен! – с отчаянием выкрикнула Злата; внутри у нее появилась невыносимая ноющая пустота. Ей даже на миг показалось, что она увидела качающие серые тени людей, надвигающихся на нее, – в страхе она закрыла лицо руками, сквозь серую дымку до нее донесся голос сестры:
– Мне тоже, – шептала та. – Я тоже люблю папу!
От слов сестры Злата окончательно пришла в себя:
– Ты что, не понимаешь, о чем я говорю? Нам нужно что-то делать, не сидеть же сложа руки!
Неожиданно дверь распахнулась. Злата и Лана вбежали в комнату – перед ними стояла тетя Надя с красными от слез глазами.
