И обнял игрушечный стан.
Офелия очень типична –
Дешевый набитый атлас.
Но Гамлет уверен: у кукол тряпичных
Не может быть искренних глаз,
В которых так светится лето,
С нейлоновым блеском прядь.
Офелии месяц где-то,
Гамлету – сорок пять.
Он знает, что все нарушил
И исковеркал мир,
И каждую ночь к нему лезет в душу
С отравленной шпагой Шекспир.
В угоду страстям и веку
Когда-нибудь все равно
Офелию схватят и бросят в реку
И Гамлета заодно:
«А это тебе за брата!
А это за датский престол!
А это за то, что сбежал из палаты,
Приняв галоперидол!»
«Не надо, я сам, не надо», –
Сказал и пошел на свет.
А поэт все протягивал шпагу с ядом:
«Гамлет ты или нет?»
Не думай, что он им не был,
Пусть даже из-за кулис –
Его река утекает в небо,
Офелия
смотрит
вниз…
Монолог
Открыв глаза, пытайся в темноте
Решить неразрешимую задачу:
Кто эти все, и что все это значит,
И как ты здесь, и, если здесь – то где?
И что тебе сказали там за слово,
Когда ты, упираясь, лез на свет,
Чтоб вскоре в темноту влюбиться снова
И, умирая, думать: «Смерти нет»?
Открыв глаза, придумай оправданье
Сегодняшнему дню, на миг забыв,
Что связанные крепким обещаньем
На деле спят не крепче остальных,
Что все сгорит, и рукопись – вначале,
А руки милой станут холодны,
И доведут до ядерной войны
Ведомые, которым обещали,
Что им за все воздастся там, в раю,
Куда внесут сияющее знамя,
И лягут рядом павшие в бою,
Влюбленные с оленьими глазами
И ты, такой уставший от всего,
Как престарелый тлеющий Везувий.
Глядишь в Ничто и просишь Никого:
«Пожалуйста, не будь так предсказуем!
Дай новизны, дай чувства, дай свобод
И разомкни бездарный круг подобий!»
Но пустота не внемлет, и с надгробий
Глядит в тебя безжалостный исход.
Пыль галактик
Куда спешить? Все поезда успели
В конечный пункт. Нас некому везти.
Я закурила прямо на постели.
Как соберешься, так и приходи.
Куда спешить! Иди ко мне с закатом.
Как раз в квартире отключили свет.
Любовь при свете как-то пошловата,
В особенности, если ее нет.
Куда спешить. Все звезды догорели,
Седой дымок поднялся от свечей.
Ты не скучаешь по соседской дрели?
Мне не хватает ноющих детей.
Куда спешить… Мы населяем Землю,
Как на страницах Брэдбери, мой друг:
Лишь ты да я. Сидим, друг другу внемлем,
И пыль галактик вертится вокруг.
Дом
И уютнее здесь, и светлей –
В новом доме всегда по-другому.
И родители новых детей
Зазывают обедать с балкона.
Так похож этот маленький двор
На другой, где сломались качели,
Из газет разводили костер,
Из песка – до небес цитадели.
Но прищуришься: нет, уж не тот.
Милый образ – давнишняя сказка.
Здесь повсюду свежайший ремонт
И на лавочках новая краска.
Правда, очень хороший район,
До метро добираться приятней,
Блеск витрин заполняет проем
Там, где раньше была голубятня.
В старом доме я крепко спала –
Ни один не разбудит будильник,
Но с постели бежала стремглав
Под веселое хлопанье крыльев.
Я давала им всем имена,
Я таскала им крошки в кармане,
Из буфета – тайком семена,
А потом что-то мямлила маме.
И дышалось как будто вольней
Там, в закатную пору на крыше.
Я пускала из рук голубей
Прямо в небо и даже чуть выше!
Но однажды закрыли чердак
И собрали весь дом в чемоданы.
Я не знаю, что было не так –
Люди часто ведут себя странно.
Люди часто и громко кричат,
Хлопнув дверью, уходят куда-то.
Разве был не прекрасен закат?
Или голуби в чем виноваты?
Что ж, ну вот тебе новая дверь –
В перемены так страстно ты верил.
Я надеюсь, ты счастлив теперь,
Отделяющий зерна от плевел.
