Тесты на интеллект - страница 4

Ольга Николаевна согласно кивнула:

– Вы чертовски правы, Ада Андреевна! И ее же за это еще и презирают, как существо второго сорта. Сначала этого все ждут, а потом за это же и упрекают: мол, почему карьеру не сделала и вообще, ты – никто,– ее голос предательски дрогнул.

Владимир Вацлавович, немного поколебавшись, задал ей вопрос:

– А как к вашим взглядам относится ваш муж?

– Они ему не нравятся,– честно ответила Ада,– но он относится к ним с пониманием и уважением.

– Нет, если бы моя жена стала вести такие разговоры…– Федор Васильевич недовольно покрутил головой.

– Я думаю, если бы она стала их вести, вы, как умный человек, сочли бы за благо как-то с ней договориться и приспособиться. Пошли бы на взаимные компромиссы,– Ада усмехнулась примирительно,– просто она у вас не пыталась ничего изменить.

На обратной дороге компания разбилась на группы – Ольга Николаевна взяла Аду под руку. Начали разговаривать о цветах: обе были большие любительницы цветов, у обеих были сады, где и выращивалось все цветочное великолепие в большом количестве. Два года назад Ада привезла с юга очень красивую лиану, посадила и надеялась, что она отрастет. Собственно, говорили именно об этом. Ольга Николаевна интересовалась этим экспериментом, и сейчас спросила, как лиана.

– Такая досада! Не отросла. То ли замерзла, то ли еще чего – не отросла. Андрюшка весь изворчался. Он и на юге, когда они с мужем долбили тамошний камень, который у них почему-то называют землей, все бухтел в том духе, что нельзя жениться на ботаничке, а тут еще все напрасно…– Ада махнула рукой.

– Эти южные растения не для нас все-таки. Лучше я вам дам колючих огурцов, они так неприхотливы, и тоже вьются. Завтра семян принесу.

– Спасибо, Ольга Николаевна, я вам тоже привезу чего-нибудь из сада. Хотите энотеру? У вас есть?

– Очень хочу. Правда, не знаю, что это, но хочу.

Ада улыбнулась: разговор о цветах доставлял ей большое удовольствие:

– Это потрясающей красоты желтый цветок. Его называют ночная свеча. Он светится в темноте. Я его обожаю.

Внезапно Ольга Николаевна ни с того ни с сего сказала:

– А вы знаете, Ада Андреевна, что Невмержицкий на вас запал?

Ада грустно вздохнула и постаралась ответить честно, без всякого кокетства:

– Это Владимир Вацлавович? Разумеется, я заметила, но, честно сказать, недоумеваю. Вокруг полно молодых и красивых, а я уже того…

– Да чего того-то! Вам сколько лет, Ада Андреевна?

Ада, чуть поколебавшись, ответила:

– Тридцать восемь.

Ольга Николаевна одобрительно и слегка удивленно заметила:

– Я думала меньше… Вы очень хорошо выглядите.

Ада саркастически усмехнулась:

– Ну да, Вы уж было подумали, что мне тридцать семь, а тут такая траченная молью вещь.

– Ой не могу! Ада Андреевна, уморили! Что ж вы так себя-то! Невмержицкий Ваш меня вчера этак осторожно, исподволь о Вас расспрашивал: с какой кафедры, то да се, я вижу, он мучается насчет возраста и так между прочим ему, чтобы не заострять, мол ей за тридцать…

На Аду напал смех. Она добродушно сказала, посмеиваясь:

– Ну, спасибо, Ольга Николаевна, за это деликатное «за тридцать», надо было сказать «около сорока», это было бы вернее, но все равно спасибо.

– Кстати, он до сих пор свободен и неженат.

– И это еще ужаснее, что он – свободен. У них, женатых, хотя бы какое-то понимание долга есть, хоть какое-то, а у свободных к этому возрасту – мозги набекрень: либо они уже не надеются иметь нормальную семью, либо смертельно боятся, что все девки на них охотятся и им надо отбиваться. В любом случае, от таких мужчин надо бежать, без оглядки. Да и вообще, мужчины о-очень осложняют жизнь. Я их всех переношу с трудом. Знаете, у меня Андрюшка тут спрашивает недавно: