– Послушайте, уважаемая, по какому праву вы себе позволяете оскорблять моего ребенка?
– Что вы, милочка? Я ни в коем разе, – залебезила классная руководительница. – Я даже больше скажу, что ваш малыш мне очень даже симпатичен, просто я не так выразилась. Не принимайте близко к сердцу, душенька, давайте будем считать инцидент исчерпанным и я заберу вашего сына на урок. Договорились?
– Ну что ж, я надеюсь, что все будет в порядке. – Тут мама обратилась ко мне: – Гриш, Гришенька, иди с тетей на урок, все будет хорошо, я тебя люблю и очень тобой горжусь.
В тот момент я был на седьмом небе от счастья. Вот маман дает – так отчихвостить эту старую тетку. Я чувствовал себя победителем. День был поистине незабываемым.
«Я тебе устрою счастливую жизнь, гаденыш! – промелькнуло в голове Нины Владимировны. – Теперь ты узнаешь, что такое дисциплина, я тобой займусь».
Раз уж она испугалась мамы, то теперь я просто не имею права сдать позиции, пусть только заикнется, я маму не подведу. Молча мы шли в класс, я держал за руку классного руководителя и думал, что она не такая уж и вредная. Может, зря мама на нее наехала. Вон грустная какая. Тем временем та же учительница думала о том, что ни за что не простит позора, нанесенного моей мамой, и что она просто не сможет оставить эту ситуацию без контроля. Примерно за пару недель я получил четырнадцать двоек, причем девять из них были из-за моего поведения. Но, мать его, я вам скажу точно, что я был невиновен. Я ощущал «гнобеж» со стороны учителя, но сделать ничего не мог.
Как-то после уроков Нина Владимировна оставила меня на разговор. Она сказала, что очень обеспокоена сложившимся положением в классе. И что мне просто необходимо взяться за ум.
– Григорий, ты же не хочешь, чтобы твоя мама расстраивалась? Тебе должно быть стыдно за свое поведение. О чем вообще ты думаешь? Тебе сколько лет? Ты же взрослый уже, а ведешь себя как маленький мальчик. Давай так, я пока не буду ставить тебе двойки в дневник, мы их потом постараемся исправить, и мама твоя не расстроится, и ты цел будешь. Что скажешь?
К тому времени я заливался крокодильими слезами и ощущал на шее пудовую гирю стыда, вины и угрызения совести.
– К-к-конечно, мы не скажем, я буду вести себя хорошо, правда, давайте не будем говорить маме.
И я снова расплакался. Больше всего я не хотел подвести маму, она у меня вон какая крутая, а я оказался слаб. Так мне сказала учительница, и я пообещал ей, что ничего никому не расскажу, а она мне поможет. В тот день я приобрел себе мнимое спокойствие и нового союзника в виде классного руководителя.
Первая четверть пролетела незаметно, и вроде бы впереди замаячили каникулы, да и ничего не предвещало беды. И вдруг мою маму вызывают в школу. Не куда-нибудь, а на педсовет.
– Разрешите?
– Да-да, прошу вас, проходите.
– Что-то случилось? – В голосе моей мамы явно пробежала тревожная нотка.
– Да вы не волнуйтесь так, ситуация, конечно, критичная, но поправимая. У вашего Гриши одиннадцать двоек в четверти. Практически по всем основным предметам.
– Но постойте, в дневнике Григория ничего подобного нет, я даже более скажу, что, если честно, я ни сном ни духом.
– А вот это-то нас больше всего и настораживает, уважаемая мама. Ведь мы как школа просто обязаны следить за воспитанием наших детей. На нас возложена огромная ответственность, и мы просто не имеем права игнорировать судьбы проблемных детей… И, если хотите, то и семей. Собственно, по этому поводу мы сегодня вас и пригласили.
