– Нет, туда я не собираюсь. – отвечаю, между тем, честно. – Просто не думаю, что оставаться здесь – хорошая идея.
Он поигрывает желваками, отставляет гитару в сторону и тоже поднимается на ноги.
– Мне она не кажется плохой. Люблю сидеть у костра и петь под гитару. И мне показалось, что тебе тоже это нравится.
– Нравится, но… – я мнусь, подбирая слова. – Илья Александрович, нам лучше вернуться в дом. Воздух остывает, и…
Я осекаюсь. Мужчина смотрит на меня с усмешкой, будто точно знает, что я ищу причину, чтобы сбежать.
– Замёрзла, значит? – протягивает, словно спасательный круг, мужчина, и я цепляюсь за него.
– Да, я замёрзла. Ещё когда ходила гулять на смотровую площадку замёрзла, собиралась сразу пойти в дом, но отвлеклась на гитару и…
– Ты ходила гулять? Одна? – прищуривается Лютаев.
– Это запрещено? – я закатываю глаза, мгновенно ощетинившись. – Я же не заложница в вашем доме, Илья Александрович?
– Скажешь тоже, Аглая! – смеётся он. – Просто ты так не похожа на остальных друзей Милены… Никому из них и в голову бы не пришло пойти погулять по территории жилищного комплекса, подняться на смотровую площадку. Да и пение под гитару им кажется скучным занятием, они и песен то таких не знают.
– У них всегда были все возможности для других увлечений, – говорю ему. – Зачем им гулять по территории коттеджного посёлка, если они с рождения путешествуют по всему миру? Зачем им блуждать в ближайшем лесу и заглядываться на виды, если они в любой момент могут щёлкнуть пальцами и очутиться на Розе Хутор? Откуда им знать песни вашей молодости, если с рождения к ним на дни рождения приглашают популярных знаменитостей? Зачем им сидеть у костра под гитару, когда можно подрыгаться под ритмы клубной музыки прямо в доме?
Мне хочется для верности ударить себя ладонью по лицу. Неужели он действительно не понимает этой разницы?
– А ты, значит, не такая? – задумчиво протягивает Лютаев.
– Значит, не такая. – пожимаю плечами, теряя запал. – Я не из вашего круга, уж простите.
– Ну вот, – возмущённо всплёскивает руками мужчина. – Снова ты передёргиваешь, Аглая. Разве это плохо, что ты такая, какая есть? Это же прекрасно! Я, можно сказать, очень приятно удивлён, что у Миленки есть такие друзья. Не все эти пустышки с искусственными интересами, а такая простая и настоящая девушка, которая может пойти прогуляться за пределами частной собственности, полюбоваться видом на горы, насладиться звуком гитары тихим вечером.
– Ох, Илья Александрович, – вздыхаю я. – Таких, как я, большинство.
– Не в моём мире, – заявляет он, и мне больше нечем крыть.
Я так и стою молча напротив мужчины, пока он смотрит на меня, словно пытается разгадать тайный код мироздания. Только никакой тайны или откровения здесь нет. Наши плоскости – моя или семьи Лютаевых – никогда не пересекаются. Мы существуем в каких-то параллельных вселенных, и я в его – лишь случайная гостья.
– Ступай, Аглая, – резко выдыхает мужчина, словно не дышал всё это время.
Тепло его дыхания касается моего лица, и я тороплюсь скрыться подальше. В его доме. В соседней спальне с одной общей ванной на двоих.
Пока я точно знаю, что Лютаев бродит где-то внизу, торопливо принимаю душ, заплетаю косы, чищу зубы. Надеваю свою глухую пижаму, боязливо отпираю двери и бегом припускаю к кровати, ныряя под одеяло. Вот глупая! Словно Лютаев собирается в самом деле преследовать меня!
