– Инга, моя хорошая, скажи, где вы взяли адрес для своих тимуровских заданий? – непривычно ласково поинтересовалась Лина, когда она тихонько закрыла за собой дверь.
– Катя дала. Старшая пионервожатая.
– Позовите Екатерину Васильевну. И пусть список свой тимуровский захватит, – крикнула секретарше Лина, после чего вновь заговорила с Ингой «добрым» голосом:
– Что вы делали на Первой Строительной?
– Помогали Аделаиде Ефимовне.
– Чем именно?
– В магазин ходили. Прибирались.
– Сколько раз?
– Не помню.
Инга прекрасно помнила, что толком прибрались они лишь однажды, а до магазина так и не дошли. Но к чему такие признания? Чтобы в милиции узнали, как плохо ведётся в школе тимуровская работа? Просто из рук вон!..
– Часто ходили на Строительную? Каждый день?
– Раз в неделю, по средам, после пения… Иногда в пятницу.
Пришла Катя со списком адресов.
– Вот. Первая Строительная, 15, – протянула пионервожатая листок директрисе.
– Врешь! – возмутилась Инга.
Впрочем, исправленный номер дома в адресе заметили и без неё.
– Вот же фамилия написана: Аделаида Ефимовна Вяземская-Нагая! – ткнула пальцем в листок Инга, – Всё правильно. Тот адрес!
Катька покраснела до ушей.
– Ну и фамилия! – изумился один из милиционеров, – А чем, позвольте узнать, эта ваша Вяземская-Нагая заслужила особый почет и уважение пионеров?
– Инга, у Аделаиды Ефимовны хранились какие-нибудь награды? Или медали? – нахмурила брови директор.
– Нет, конечно.
Чего-чего, а вот военных медалей, орденов и грамот за победы в социалистических соревнованиях на Первой Строительной не водилось.
– Там были старинные вещи. Карты, статуэтки, книги, чучела… – уточнила Инга.
Она чувствовала, милиционеры надеются услышать что-то толковое, но решительно ничем не могла помочь следствию.
– Вот-вот. Чучела и есть, – укоризненно буркнул милиционер.
– Откуда вообще взялся этот адрес в Совете дружины? – продолжала допытываться Лина у старшей пионервожатой.
Та, хоть и не понимала, как адрес, заинтересовавший милиционеров, может повлиять на показатели в работе школьной пионерской организации, на всякий случай темнила:
– Гайдаровцы принесли. После подомового обхода пришкольного участка. Бабушка жила одна, актив Совета дружины решил, что помощь тимуровцев ей необходима. Гражданка была согласна, жалоб на ребят не поступало, – вещала Катька, лучась ответственностью.
– Понятно, понятно. Молодцы. Ступайте на урок, девочки, – одновременно закивали головами сотрудники.
Лина выпроводила обеих из кабинета и плотно прикрыла дверь.
– Там было № 13 написано. Я же помню, – повернулась Инга к вожатой, когда они остались в коридоре одни.
– Отвяжись – зло прошипела та, и бегом унеслась в пионерскую комнату.
Аллея, убегавшая вдаль, напомнила Инге пустой школьный коридор. На другой стороне улицы высился недавно построенный храм. Новый, возведенный на пожертвования местных бизнесменов, ярко расписанный эклектическими элементами допетровского зодчества, он выглядел куда внушительней стареньких европейских церквей и костелов. Металлическая ограда, установленная по периметру, открывала взору прохожих аккуратный церковный дворик. К своему удивлению, в мужчине, подстригающем кусты, Инга сразу узнала Илью Слепцова. Того самого, которого мальчишки звали Крещёным. Илья тоже узнал её и, широко улыбаясь, направился навстречу.
– Здравствуй, Инга. Не поверишь, с тех пор как вернулся, из знакомых встретил пару-тройку человек. Кругом новые лица.
