Тьма над Байкалом. Книга 1 - страница 10

Волков стоял чуть поодаль, у кабины грузовика, одетый все в ту же щегольскую шинель, которая казалась совершенно неуместной для таежной экспедиции. На его лице читалось нетерпение. Он то и дело поглядывал на часы, словно боясь опоздать на встречу с пропавшими геологами.

– Петров, мы все необходимое взяли? Рация проверена? Проводник где? – спросил он резко, прервав молчание.

– Все по списку, Александр Сергеевич, – ответил Петров, не оборачиваясь, принимая от Синицына тяжелый брезентовый рюкзак. – Рация на базе, в Усть-Баргузине заберем портативную. Проводник – Егорыч, эвенк, – ждет нас там же. Места те знает как свои пять пальцев. Без него – никуда.

– Надеюсь, ваш Егорыч не будет забивать нам голову сказками про лесных духов, – Волков подошел ближе, оглядывая гору снаряжения в кузове. – Нам нужны факты, а не фольклор. И скорость. Каждый час может быть решающим.

– В тайге, товарищ Волков, скорость не всегда главное, – Петров наконец посмотрел на него. – Главное – дойти. И вернуться. Егорыч знает, как это сделать. И про духов лесных он, может, и не врет. Не все здесь объясняется Уголовным кодексом.

Волков промолчал, но в глазах его промелькнуло знакомое раздражение. Он явно считал осторожность и суеверия Петрова досадной помехой. Для него это была четкая задача: найти пропавших, выяснить причину, доложить в Москву. Эмоции, предчувствия, байкальские тайны – все это было лишь информационным шумом.

Но напряжение висело в воздухе не только из-за разницы их подходов. Обоих давило предчувствие. Сообщение об исчезновении геологов легло слишком уж точно в канву странной смерти на льду. Слишком много совпадений для глухой сибирской провинции. Ощущение срочности было почти физическим – холодное, колючее, оно подгоняло, заставляло двигаться быстрее, перепроверять узлы на рюкзаках, туже затягивать ремни.

– Поехали, – бросил Волков, открывая дверцу кабины со стороны пассажира.

Петров кивнул Баранову и Синицыну, устраивавшимся в кузове среди снаряжения.

– В кабину садись, – сказал он Синицыну. – Баранов, ты в кузове за старшего. Приглядывай.

Он сам сел за руль. Двигатель взревел, и тяжелый грузовик, кряхтя и подпрыгивая на ухабах замерзшей колеи, выбрался со двора УВД на пустынные утренние улицы Иркутска. Город оставался позади, уступая место пригородам, а затем и бескрайнему простору, покрытому снегом. Впереди лежали сотни километров пути до Усть-Баргузина, а потом – неизвестность. Молчаливая, зеленая, полная теней тайга. И два следователя, такие разные, но объединенные одной целью и одной, пока неясной, но явно ощутимой угрозой. Атмосфера в кабине была натянута до предела.

(Часть 2)

Если тракт до Усть-Баргузина был просто плохой дорогой – с ухабами, замерзшими колеями и редкими деревеньками, цеплявшимися за жизнь у самой обочины, – то путь от поселка вглубь тайги дорогой назвать было сложно. Это была скорее условная просека, пробитая когда-то лесовозами и теперь занесенная глубоким, по пояс, снегом. Старый ГАЗ-66 ревел, напрягая все силы, полз медленно, как усталый зверь, оставляя за собой глубокий, рваный след. Иногда он зарывался по самые мосты, и тогда приходилось выходить, откапывать колеса лопатами, подкладывать ветки. Воздух звенел от мороза, щеки горели, а дыхание мгновенно превращалось в густой пар.

Пейзаж вокруг был однообразным и величественным в своей суровой простоте. Бесконечные стены тайги – лиственницы, сбросившие хвою и стоявшие черными, костлявыми скелетами, и могучие кедры с соснами, чьи темно-зеленые лапы были тяжело присыпаны снегом. Небо над головой было низким, свинцовым, обещавшим новый снегопад. Ни звука, кроме рева мотора и скрипа снега под колесами. Казалось, время здесь остановилось или текло по каким-то своим, нечеловеческим законам. Цивилизация осталась где-то далеко позади, в другом мире. Здесь правила природа – древняя, равнодушная, не прощающая ошибок.