В тесной, промерзшей кабине грузовика молчание было таким же плотным, как и тайга за окнами. Синицын, молодой оперативник, сидел ,как то поместившись между Петровым и Волковым, держась за что придется и стараясь не мешать. Петров вел машину уверенно, его лицо было непроницаемым, взгляд сосредоточен на едва различимой колее впереди. Он знал эту дорогу, знал, как опасно здесь потерять бдительность.
Волков, напротив, казался раздраженным этой медлительностью, этой первобытной борьбой с бездорожьем. Он то и дело поглядывал на часы, ерзал на сиденье. Видно было, что он привык к другому темпу, к другой реальности, где расстояния измеряются часами полета, а не сутками езды по снежной целине.
– Далеко еще до места, где они должны были быть? – нарушил он наконец молчание. Голос его звучал в кабине неестественно громко.
– Егорыч говорит, к вечеру доберемся до точки, где они выходили на связь последний раз, – ответил Петров, не отрывая глаз от дороги. – Если повезет и опять не сядем.
– Егорыч… Ваш проводник… Он надежный? Не заведет нас к каким-нибудь медвежьим берлогам вместо лагеря геологов? – Волков пытался говорить легким тоном, но сквозь него пробивалось недоверие и желание утвердить свой авторитет.
– Егорыч тут каждую тропку знает с детства, Александр Сергеевич, – Петров позволил себе легкую усмешку. – И медведей он чует за версту. А вот геологов… Это вопрос. Если они действительно заблудились или попали в беду, найти их будет непросто. Тайга следы быстро прячет.
– Мы их найдем, – твердо сказал Волков. – У нас есть приказ. И ресурсы. Кстати, капитан, я хотел бы уточнить план действий по прибытии на место. Считаю, что оперативное руководство поисковой операцией должно быть сосредоточено в одних руках. Учитывая мой опыт…
Петров молчал, глядя вперед, где дорога делала крутой поворот, огибая заснеженный холм. Он знал, к чему клонит Волков. Столичному следователю не терпелось взять все под свой контроль, отодвинув местного капитана на вторые роли.
– Опыт у вас, безусловно, богатый, Александр Сергеевич, – проговорил он наконец, аккуратно поворачивая руль. – Но здесь, в тайге, опыт немного другой нужен. Не кабинетный. Решения принимать придется быстро, по ситуации. И слушать надо не только приказы, но и то, что тайга шепчет. И что Егорыч скажет.
– Вы опять про свой фольклор, капитан? – Волков слегка повысил голос. – Давайте договоримся: мистику и суеверия оставляем за бортом. Руководствуемся картой, компасом, логикой и Уставом. Руководить буду я. Вы отвечаете за выполнение моих указаний и поддержание дисциплины среди ваших людей. Идет?
Грузовик как раз выехал на более ровный участок, и Петров на мгновение перевел взгляд на Волкова. В его глазах не было злости, скорее ирония и какая-то глубинная усталость от этой вечной борьбы с чужаками, не понимающими и не желающими понимать этот край.
– Как скажете, товарищ старший лейтенант, – ответил он подчеркнуто официально. – Ваше слово – закон. Особенно здесь, в семидесяти километрах от ближайшего телефонного аппарата. – Он снова отвернулся к дороге, но Волков заметил легкую усмешку в уголках его губ.
Напряжение в кабине снова сгустилось. Они ехали дальше, вглубь молчаливой, заснеженной пустыни, каждый со своими мыслями, своим опытом и своим пониманием того, что их может ждать впереди. Дорога петляла, теряясь между заснеженными сопками, и все больше походила на дорогу в никуда. Дорогу в сердце тайны, которая не спешила раскрывать свои секреты.
