– Кто-то отстал? Или пытался уйти в другую сторону? – Волков выпрямился, отряхивая перчатки. – Похоже на нападение. Возможно, те самые беглые зэки, о которых вы говорили, капитан? Или местные бандиты? Отобрали у геологов что-то ценное…
– У геологов? Что у них ценного? Образцы породы? Старая рация? – Петров покачал головой. – Не похоже. И почему тогда палатка порвана изнутри? Если нападали снаружи, ломали бы вход. А тут – паника. Бежали от чего-то, что было внутри палатки. Или от того, чего они испугались снаружи так, что ломали стены, лишь бы выбраться.
Волков нахмурился. Логика Петрова была неоспорима. Картина не укладывалась в простую схему нападения. Было что-то еще. Что-то нелогичное, иррациональное.
Солнце уже почти село за верхушки деревьев. Тени на поляне стали длинными, чернильными, сливаясь с подступающим лесом. Тишина сгустилась, стала почти осязаемой. Стало по-настоящему холодно. И жутко. Ощущение заброшенности, панического ужаса, застывшее на этой маленькой поляне посреди бескрайней тайги, начало пробирать до костей даже прагматичного Волкова.
– Ладно, – сказал он, поежившись. – Становится темно. Разбиваем здесь лагерь на ночь. Утром пойдем по следам. Баранов, Синицын – по очереди на дежурство. Оружие держать наготове. Всем быть начеку.
Петров посмотрел на Егорыча. Тот стоял неподвижно, глядя в сторону темнеющего леса, туда, куда уходил одиночный след. Старый эвенк словно прислушивался к чему-то, чего не слышали другие. И выражение его лица Петрову совсем не нравилось.
(Часть 4)
Пока оперативники разводили костер и ставили свою палатку рядом с грузовиком, а Егорыч молча осматривал ближние подступы к поляне, Петров и Волков решили еще раз тщательно обследовать заброшенные палатки геологов при свете мощных фонарей. Возможно, в спешке и сумерках они что-то упустили.
Волков методично прощупывал спальники, проверял карманы брошенной одежды, заглядывал в пустые консервные банки. Петров же обратил внимание на несколько брезентовых мешков с образцами породы, сваленных в углу первой палатки. Геологи явно собирали их и готовили к отправке. Он развязал один мешок. Внутри были обычные камни серого и бурого цвета. Он высыпал содержимое второго – то же самое. А вот в третьем…
– Александр Сергеевич, взгляните-ка, – позвал он.
Волков подошел. Петров посветил фонарем в мешок. Среди обычных камней лежало несколько черных, блестящих обломков породы, которые он не сразу и заметил. Они были тяжелее обычных камней такого же размера и имели странную, оплавленную поверхность, словно побывали в очень высокой температуре.
Волков взял один обломок в руку.
– Метеорит? Или какая-то руда? – он поднес к нему компас, который всегда носил с собой. Стрелка компаса мгновенно и резко отклонилась, указывая точно на камень в его руке. – Сильно магнитит… Интересно. Что они тут искали? Железную руду?
Петров взял другой черный обломок. Он был холодным, неестественно холодным на ощупь, гораздо холоднее окружающего воздуха. И когда он повернул его определенной гранью к свету фонаря, ему показалось… или нет?.. что внутри камня вспыхнула и тут же погасла крошечная зеленоватая искорка. Он повертел камень еще раз. Нет, больше ничего. Показалось. Наверное.
– Мало ли что магнитит, – сказал он, пряча минутное замешательство. – Может, просто порода такая. Давайте лучше посмотрим вещи. Дневники, записи – должно же быть что-то.
