Я равнодушно пожал плечами.
– Просто я ничего не знал о его приезде, вот и все. Ты мне ничего не рассказываешь.
– Я что, твой посыльный? И потом, когда ты вообще бываешь в замке, интересуешься его внутренней жизнью? Вот если бы ты не бегал целыми днями по лесу, как заяц, то знал бы, что он приезжает, и встретил бы его сегодня вместе с нами.
– А он приехал один? – Как бы невзначай спросил я и наткнулся на резкий выпад брата.
– Элли, ты что оглох? Тебе же сказали, что Хагамар хочет показать Ториэну Завесу, естественно, он приехал с ним. Редерик, кстати, тоже с нами пойдет.
– А… – Уже, было, хотел спросить я, но передумал и замолк, однако до отвращения проницательный Хьюго все понял сам.
– Миранда? – Спросил он, и на лице его появилась хищная улыбка. – Да, она тоже приехала, но с нами, она, конечно же, не пойдет. Если ты хочешь ее повидать, то не стоит.
– Это почему же? – Удивился и несколько ощетинился я. С какой стати брат посягает на мою личную свободу передвижения?
– Потому что она устала с дороги, – тоном родителя, объясняющего глупому ребенку простые житейские истины, сказал он, – и просила ее сегодня не беспокоить.
Это другое дело, если она сама просила, я не посмею нарушить ее покой.
– Ладно, – сказал я, – увижусь с ней завтра.
– Ты, я вижу, потерял остатки всякого разума. – Презрительно бросил мне брат. – Ты не увидишь ее завтра, потому что завтра мы уйдем задолго до того, как она встанет, а вернемся, скорее всего, уже после того, как она ляжет.
Моя попытка в очередной раз взбунтоваться была задавлена массивностью его железных доводов, и я почувствовал себя ужасно глупо.
– Элли, соберись и начни думать головой. Потому что если ты и завтра будешь таким же рассеянным, то вообще можешь не вернуться. – И прежде, чем свернуть в соседний коридор, он выстрелил в меня последней ядовитой стрелой. – Впрочем, не думаю, чтобы это хоть кого-нибудь волновало.
Этот стилет попал в самое сердце, и яд, которым был смазан его наконечник, назывался правдой. В самом деле, кто по-настоящему будет горевать обо мне, если я не вернусь? Отец, который меня ни во что не ставит, Хагамар, которому я даже не сын, Миранда, для которой я просто друг и ничего больше? Хьюго, иное дело, его любят все.
Сегодня я никуда не пошел, а помылся, заранее приготовил одежду и рано лег спасть с тем, чтобы завтра встать до зори.
С утра, умывшись и одевшись, а затем наскоро позавтракав, я первым оказался на конюшне и принялся готовить коня к предстоящему пути. Я умел седлать коней, и потому предпочитал делать это самостоятельно. Хьюго явился не один, а вместе с Ториэном и Редериком, сыновьями Хагамара и братьями Миранды. Но, несмотря на принадлежность к одной семье, братья были столь же различны, как исповедь и заповедь. Открытый, веселый Редерик был старшим сыном, и потому являлся первым наследником земель Хагамара. Однако он ни в одной своей черте не имел сходства со своим отцом. Волосы его не чернели и не вились, а топорщились коротким рыжеватым ежиком. Лицо его не выдавалось такими выразительными скулами, и было не вытянутым, а квадратным и чуть расходящимся вширь. Он уже имел не по-юношески волевой подбородок, ростом и обхватом мощной груди превосходил даже Хьюго, а его светло-зеленые глаза, единственные зеленые в их семье, были настолько обыкновенными, что в них невозможно было разглядеть признаки хоть какой-то родовой магии. В них не было того зачарованного свечения, которое отличало голубой взор Хагамара. Внешностью Редерик пошел в кого-то с материнской стороны, хоть на мать он тоже не был похож.
