В голове рой мыслей разом пресекся, когда Тимофей почувствовал резкую боль в спине. Он дернулся, пошарил руками и тут же его снова куснули и не раз. Он отшатнулся, ударился о низкие тяжелые ветви ельника, поняв, что угодил в муравейник, настолько глубоко забился к смолистому стволу, – и теперь непрошенного гостя атакует целая гвардия красных или черных солдат, защищая и свой дом, и свою царицу. Тимофей пододвинулся, его снова куснули, двинулся еще, и еще на шаг, потом снова и тут понял, что нога повисла в пустоте – он кувырнулся и выпал в яму или овражек, густо поросший каким-то гремучим кустарником, с треском ломавшимся при каждом его движении. Он постарался подняться обратно, вот только где это «обратно» находилось, Тимофей понимал с трудом. В любом случае, ему будет лучше, если он выберется из грязи, в которой едва не утонули его новенькие ботинки, назад, на сухое. Он стал продираться сквозь кусты, на всякий случай плотно закрыв глаза. Но круча оказалась неприступной, Тимофей решил обойти ее, поднявшись с другой стороны, и там уже искать, пусть и наощупь, укрытие в ельнике. Судя по хвое, в которой чавкали его ботинки, росло ее тут преизрядно. А значит…
Он оказался внезапно сбит наземь хлестким ударом ветви. Пакет вылетел из рук.
– Извини, пацан, мы тут девочку ищем, три дня как пропала. Родители с ума сходят. Ты ее знаешь? Видел? Постой, ты весь в грязи, ты вообще, откуда сейчас?
Голос доносился сверху. Чья-то крепкая рука ухватила его и помогла подняться на ноги. Тимофей стряхнул руку с плеча, поднялся сам, делая еще одну глупость – стал искать пакет.
– Ты ее родственник, брат или просто знакомый? – продолжал допрашивать голос. Тимофей почувствовал запах табака, дешевого, отвратного. Наверное, кто-то из поискового отряда. Он не знал, что отвечать, долго молчал. Наконец, не выдержал.
– Я ее не видел. Просто пытался помочь.
– Ты ее родич?
– Нет.
– А что ищешь?
– Пакет, я тут… мне надо… у меня знакомая здесь.
– Погоди. Какая еще знакомая? Ее сестра?
Рука схватила его за плечо и потрясла. И тут же отпустила.
– Мина? – негромко позвал Тимофей. Но она не отвечала. Вместо этого мужчина принялся звать лейтенанта. – Мина, ты где, помоги мне! Мина!
– Пацан, чего ты разорался? Вот твой пакет, держи. Я ж не собираюсь… о господи, да ты… ты что, слепой?
Рядом загавкали собаки, донеслись чьи-то голоса, все больше мужские, среди которых прорвался женский: «Лиза, Лизонька, солнышко, отзовись…». Тимофея осторожно взяли под руки и всучив в руки пакет, взяли железной хваткой. Потащили, не обращая ни малейшего внимания на его брыкания, куда-то далеко-далеко. К краю леса, к одной из машин.
Дверь едва слышно приоткрылась, впуская чуточку света из коридора. Ровно настолько, чтоб протиснуться девичьей головке со смешными косичками по сторонам, Маша делала все возможное, чтоб в свои двадцать два по-прежнему оставаться несерьезной девчушкой-подростком, только-только вступившей в пору созревания. Худое тело и невысокий рост только добавляли ей очков, продавщицы частенько просили у девушки паспорт, удостовериться, что ей можно продавать сигареты или спиртное. Вот и сейчас, она тряхнула рыжими косичками, шмыгнула носом, улыбнулась, увидев Тимофея, и протиснулась внутрь. Подошла к постели, щекотно прижалась, розовое короткое платье, шурша, расправилось по посеревшим больничным простыням.
