И Гаррет достал медальон из внутреннего кармана своего пиджака, держа на ладони, как доказательство того, что он находится в здравом уме, рассказывая о невероятных событиях, которые происходили с ним в последнее время.
Кайл осторожно взял медальон и стал его рассматривать.
– Ты уверен, что он принадлежал Итану? – недоверчиво спросил он.
– Абсолютно. Ни у кого другого я ничего подобного не видел. Итан никогда с ним не расставался, даже купаясь в озере. И очень дорожил им. К тому же начертил гвоздем на оборотной стороне первую букву своего имени. Переверни – и ты убедишься, что это тот самый медальон.
Кайл выполнил просьбу брата: там действительно была кривовато выцарапана буква «И». Он поднял недоумевающий взгляд на Гаррета, который, побледнев, стоял перед ним как изваяние. Мгновение спустя, разгладив пальцами морщины на лбу, тот сказал:
– А теперь открой медальон.
Кайл поспешно раскрыл обе половинки – и к его ногам скользнул маленький листочек. Он поднял его и прочитал вслух: «Время пришло. Дом ждет тебя, Гарри. Только тебя».
– Что за чертовщина, – выругался Кайл, растерянно глядя на брата. – Может, ты сам написал его?
Гаррет обиженно посмотрел на него.
– Это не мой почерк, – резко ответил он. – К тому же я пока еще не сошел с ума, чтобы писать самому себе записки.
Но последней каплей в чаше моего терпения оказалось последнее письмо, которое я, придя с работы, нашел на столе в кухне. На конверте не было ни штампа, ни обратного адреса – только моё имя, выведенное размашистым почерком моего исчезнувшего друга.
И Гаррет снова засунул руку во внутренний карман пиджака. Вскоре в его пальцах Кайл увидел маленький самодельный конверт желтого цвета. Взяв его, он все также вслух прочитал: «Время пришло. Ты должен вспомнить, Гарри. Без твоей помощи не выбраться. Я пытался, но мне это не под силу. Приезжай. Найди меня там, где всё произошло. Итан».
Растерянно повертев письмо в руках, Кайл вернул его брату и сел в кресло, не зная, как реагировать на то, что услышал и увидел.
– Я знаю, как это звучит, Кайл, – голос Гаррета заставил его вздрогнуть и посмотреть на него. – Поверь, я сам не понимаю, что со мной происходит. И сны, и приход покойного Саймона, и участившиеся явления исчезнувшего Итана – это не фантазии больного разума, блуждающего за границей реального. И это предметно подтверждают письма и медальон, которые, как видишь, отнюдь, не иллюзорно пытаются меня убедить, что Итан… ждёт… в старом доме.
Гаррет устало опустил голову, не в состоянии больше продолжать разговор, который вконец измучил его. Но ему нужно было поделиться с кем-то всем тем, что за полгода чуть не довело его до умопомешательства. В номере повисла тишина, которую он же и нарушил, продолжая исповедоваться:
– Я пытался избавиться от этих мыслей и снов, от призраков и видений, тем не менее, письма и медальон не позволили мне этого. Сначала я думал, что, может, так проявляют себя стресс или старая вина за то, что не смог помочь Итану, что уехал из Криксайда, попытавшись избавиться от прошлого. Но, Кайл, – Гаррет вновь стал ходить по комнате, не скрывая страха, который опять вполз в него, словно уж, – я уже ни в чем не уверен, поскольку не могу понять, где реальность, а где галлюцинации. Мне кажется, кто-то или что-то пытается довести меня до безумия, используя для этого все возможные средства. Но зачем он это делает, не знаю.
