Гаррет замолчал, чувствуя, как напряжение сковало каждую клетку его тела. Тишина, казалось, поглотила всё, а между ними повисло что-то тяжёлое и мрачное, от чего нельзя было убежать.
– И теперь вот я здесь, – еле слышно добавил Гаррет. – Я вернулся, Кайл, потому что больше не знаю, что делать. Мне нужно понять, что это – обычные галлюцинации, проклятие прошлого, явь или шутки моего разума… Может быть, ты сможешь помочь мне найти ответ?
Кайл несколько мгновений смотрел на брата, осмысливая услышанное. В его взгляде смешались недоверие к нему и сочувствие, сдержанная строгость и желание высказаться по этому поводу. Гаррет чувствовал, что слова не даются Кайлу легко. По-видимому, он пытался найти из них самые разумные, чтобы не разрушить хрупкое доверие, которое возникло между ними после долгих лет молчания.
– Гарри, – наконец тихо проговорил он, – ты всегда был… как бы это сказать… впечатлительным. Когда мы были детьми, ты умел представить что угодно непосредственно и живо – и часто из-за этого страдал. Ты образно и живо воспринимал события, остро реагировал на происходящее и надолго запоминал то, что тебя потрясло. Но то, что ты сейчас рассказываешь, звучит уже иначе.
– Это всё… – запнулся он, подбирая слова, – выходит за границы разумного.
– Ты думаешь, что я выдумываю? – спросил Гаррет, не скрывая горечи.
Кайл, покачал головой.
– Я не это имею в виду, Гарри. Просто… ты жил далеко от этого места, оставил здесь слишком много неприятных воспоминаний. Я понимаю, что прошлое всегда может… настигнуть, но мне кажется, что это не то, что происходит с тобой.
Он слегка смягчил голос, снова обращаясь к брату, как к тому мальчишке, о котором всегда заботился:
– Но, Гарри, ты ведь должен как-то разобраться в себе. Ты сказал, что не понимаешь, где заканчивается реальность и начинается галлюцинация. Может, это не дом тебе сигналит… а твой разум, который хочет выяснить то, что когда-то произошло.
Гаррет молча слушал, иногда поглядывая на брата. Слова Кайла проникли в душу глубже, чем он хотел, вызвав досаду, но игнорировать их, исходя из разумного подхода, не хотелось.
– Возможно, ты прав, Кайл, – неуверенно проговорил он. – Только не знаю, как именно я должен в этом разобраться. Прошлое, связанное с Итаном, преследует меня, не отпуская, и я до сих пор не понял, что оно хочет от меня.
– Может, тебе стоит обратиться к психиатру? – предложил брат. – Думаю, он сможет тебе помочь.
Гаррет скептически улыбнулся.
– Конечно, сможет, – сказал он, скривив губы, – уложить на койку в психиатрическую лечебницу. Там, нашпигованный транквилизаторами и антидепрессантами, я абсолютно все выброшу из своей головы и превращусь в овощ, который, прикованный к кровати, будет целыми днями изучать потолок над собой. Нет, это не выход.
Кайл, не выдержав взгляда брата, на секунду опустил глаза, но затем снова посмотрел на него.
– Тогда, думаю, первое, что ты должен сделать, – это прекратить себя обвинять. Тебе необходимо отпустить то, в чем ты не виноват. Ни твоего участия, ни твоей вины в том, что Итан бесследно исчез, нет. Пока ты держишься за все это, заброшенный дом, страх, связанный с ним, и видения, преследующие тебя, будут только набирать силу. Второе… – он чуть помедлил, подбирая слова, – тебе нужно вернуться в этот дом и убедиться, что он уже очень давно не играет никакой роли в твоей жизни и никак не может влиять на неё. Но если тебе боязно сделать это в одиночку, я готов пойти с тобой.
